Когда я осторожно приблизилась, намереваясь поставить руну парализации, фамильяр открыл глаза, окинул меня мутным взглядом и предупреждающе заворчал. При этом тварь оставалась на столе и убегать не собиралась. Обещанное взглядом «укушу» так и осталось обещанием.

Круглое брюшко спокойно поднималось и опускалось в такт дыханию, лишь чуткие напряженные вибрисы выдавали: чую, слежу.

Под ногами хрустнули остатки подсохшей булки. Я чуть было не поставила руну «шуш», но неожиданная мысль заставила меня помедлить. У квазика сформировалась пищеварительная система. Раз он потребляет пищу, значит, скоро заработает и обратный процесс. Если еще не заработал. Караул!

Осторожно обошла комнату, принюхиваясь. Подозрительных кучек нигде не обнаружилось, у меня еще имелось время – несколько минут, ибо Таффи начал подозрительно возиться на столе – чтобы принять меры.

Вариант устроить лоток прямо в клетке я забраковала сразу: слишком непредсказуемо и неароматно. Пришлось пожертвовать лабораторной кюветой, которая использовалась как поддон для цветочного горшка, и землей из того же горшка.

Импровизированный лоток отправился в угол ванной комнаты. Я вооружилась проволочной метелкой для снятия паутины и приготовилась к исполнению важной части воспитательного процесса – приучению питомца к туалету.

С трудом перевернувшись на живот и тяжело спрыгнув со стола, Таффи икнул и отправился в ближайший угол. Однако путь ему преградила жесткая щетина метелки. Квазик развернулся и потопал под стол. Перед мордой снова возникла колючая проволока.

«Серьезно?» — спросила тварь недоуменным взглядом.

«Ты не пройдешь!» — сурово подтвердила я.

Махнула головой в сторону ванной. Мозгогрыз сел посреди комнаты и призадумался. Рвать меня на части ему было явно лениво, однако природа звала, и квазинежить, обнажив клычки и прижимая опушенные белым мехом уши, двинулась в ванную.

Там и состоялось благополучное знакомство с кюветой. Продукты жизнедеятельности, к моему умилению, были надежно вкопаны в землю – мало ли какие хищники тут водятся; всякой мелочи, даже такой воинственной, негоже оставлять лишние следы.

Я подмела пол, но метелку на всякий случай оставила посреди комнаты, для напоминания.

Одна проблема была решена, зато тут же всплыла другая: Таффи наотрез отказался возвращаться в клетку и влез на стол под лампу.

Круглое пузо мешало вылизываться, но квазик с остервенением взялся за гигиенические процедуры, выворачиваясь под невообразимыми углами. Не то чтобы я была против, наоборот, тяга фамильяра к чистоте мне весьма импонировала. Однако в формировавшейся на моих глазах сбалансированной экосистеме МОЕ личное место пока имело статус «не определено».

Аккуратно присев за стол, я положила на него руки. Таффи рыкнул, подумал и вернулся к вылизыванию.

— Выбирай: печенье или парализующая руна? — предложила я.

Фамильяр застыл и с подозрением пронаблюдал, как я копаюсь в сумке. До сладостей он добраться не успел, тем не менее печенье одобрил и даже разрешил к себе прикоснуться. Конечно же, вторую руку я при этом держала в готовой позиции.

Мраморные шарики рассосались и превратились в мышцы, на костях лап наросли плоть и шерсть.

— Когда же ты меня полюбишь? — пошутила я, осторожно осматривая эволюционировавшую нежить.

«Помечтай», — ответил Таффи сытым, но презрительным взглядом.

— И все-таки, в чем твой секрет? — в очередной раз пробормотала я. — Магический источник, созданный девятилетней девочкой? Это уж слишком! Можно загадать желание и скрафтить руны, но сделать неживое живым… сомневаюсь. Сколько же тайн вокруг, хотела бы заскучать – не получилось бы.