Текст 11
Владимир Сорокин
Деда Яков после трех подряд пройденных рядов произносил «Шабаш!» – шумно выдыхал, падал на колено, хватал своей смуглой, похожей на рачью клешню рукою пук срезанной травы, отирал им косу, вынимал из притороченного к поясу кожаного чехольчика оселок и принимался быстро точить лезвие, бормоча что-то себе в рыжую клочковатую бороду. Старший сын его Филя, или Хвиля, как все его звали, всегда полусонный, молчаливый, с такой же, как и у отца, рыжей бородой и с такими же крепкими, короткими руками, клал косу на траву, шел к опушке, где под дубком сидели мать и Даша, делал пару глотков из липовой баклажки, вытирал рукавом рубахи лицо, садился на корточки и так сидел, поглядывая по сторонам и щурясь.
Повтор грамматической формы прошедшего времени глаголов несовершенного вида характерен для сообщения о постоянных, привычных действиях персонажей. В данном тексте он создает представление о мирном трудовом укладе жизни селян, который (забегая в конец произведения) нарушается внезапно начавшейся войной.
Грамматическая однотипность глаголов имеет определяющее значение и для различения композиционно-речевых типов текста (повествования, описания, рассуждения), участвует в формировании их нормы, хотя, по мнению некоторых лингвистов, «этот вид связности наименее значим; по отношению к нему в еще большей степени верно положение о главенствующей роли семантики» (Лукин 1999: 37).
Именно особенности грамматической семантики глаголов легли в основу теории коммуникативных регистров речи Г. А. Золото-вой, главной идеей которой является «связь между словом, предложением и текстом – во-первых, и грамматической системой и текстом – во-вторых» (Онипенко 2001: 108).
К перечисленным выше видам текстовой связи необходимо добавить еще один, играющий принципиальную роль в коммуникативной организации речи, особенно славянских языков, где порядок слов отличается большой подвижностью, – актуальное членение. М. Холлидей и Р. Хасан не относят явление актуального членения к разновидностям типов связи, а выделяют в отдельную категорию, равно как и жанровые особенности текста, которые выступают, по их мнению, необходимым компонентом в построении текста. Это вполне оправданно, поскольку особенности жанрового построения текста и актуальное членение не встраиваются в один ряд с перечисленными выше видами связи, а стоят как бы «над ними», так как не просто осуществляют взаимосвязь элементов внутри целого, а распределяют и фокусируют в тексте смыслы, становятся инструкцией автора о том, как и в каком порядке нужно обрабатывать содержание предложения в процессе его восприятия (Тестелец 2001: 437).
После появления трудов чешского лингвиста В. Матезиуса, в которых он четко сформулировал зависимость порядка слов в предложении от его смысла и показал соотношение формального и актуального членения предложения, эта идея получила продолжение и в отечественном языкознании (К. Г. Крушельницкая, И. П. Распопов, И. И. Ковтунова, Г. А. Золотова), стала рассматриваться применительно не только к предложению, но и к тексту: «Категории актуального членения – тема и рема (данное и новое) – одни из главных организаторов связности текста [курсив наш. – Н. Ш.], движения мысли от предложения к предложению» (Золотова 2001: 304).