- Но ведь это же так скучно, даже если четыре, - скривилась я. И добавила злорадно: - У меня был целый шкаф платьев. Разных. И на будни, и на праздники. Стоишь и думаешь, что бы надеть.

- Праздничных у меня целых… десять, - надменно вздернула подбородок Элия. И пошла с козырей: - И каждое стоит, как небольшой дом.

Мда, уела, зараза. Мое самое дорогое платье, подаренное на последний день рождения Вадимом, стоило около тысячи евро. На эти деньги разве что крылечко от дома купишь.

- Тише! – Элия прислушалась к отдаленному стуку копыт. – Надеюсь, это он. И один. Прекрасно! Готова?

- Подожди! – зашипела я. – Есть что-то такое, что я должна знать? Чтобы не сказать или не сделать какую-нибудь глупость? Может, он что-то особо не любит?

- Ну… - она поджала губы. – Я точно знаю, что он не любит все скользкое и холодное. Жаб, например.

- Скажите пожалуйста, какие мы нежные, - пробормотала я, глядя ей вслед.

Круп вороного, масляно блеснув, исчез за кустами. Конский топ приближался. Я направила Дэту навстречу, держа ее правым краем тропы. Падать - так хоть на ровное, а не в кусты.

Главное – не влюбиться в этого чертова принца. Слышишь, Маша?

Не, анриал. Во-первых, я жаба. Во-вторых, еще люблю Вадима. Чувства вот просто так в один момент не выключишь, как лампочку, даже если он тотальная сволочь и обошелся со мной настолько гадским образом. В-третьих, Арнис мне действительно не понравился, несмотря на то, что он самого моего рокового типа и сердчишко заполошно забилось. И не только потому, что обозвал уродиной. Не понравился – и все тут. Не заискрило. А если сразу не пробило, то дохлый номер. Так что можно не беспокоиться. Трудно, конечно, соблазнять мужика, к которому ничего не испытываешь, но что делать, придется. В школе я ходила в театральный кружок, попробую вспомнить драматические навыки.

Жаб он не любит, видали? А я не люблю истеричных принцев.

Там, где тропа у берега делала крутой поворот, за кустами показалось серое пятно – конь Арниса. Или нет, его серая одежа. И глаза у него тоже, насколько я заметила, серые. Ну прямо круглая серота.

Я придержала поводья, чтобы Дэта шла самым медленным шагом, и прикинула, как все-таки лучше с нее свалиться. Чтобы получилось красиво и без членовредительства.

Как гласит один из законов Мерфи, если неприятность может произойти, это непременно случится. Когда принц, с любопытством поглядывая на меня, был уже в двух шагах, я изящно соскользнула вниз, и…

У дамского седла только одно стремя, причем короткое. Я зацепилась за него носком короткого сапога и повисла. Вниз головой. Юбка мгновенно уползла под действием силы тяжести, выставив мою задницу на всеобщее обозрение. Как ни пыталась я вывернуться, ничего не получалось.

Факап, твою мать…

Сильные руки подхватили меня, освободив ногу из стремени. Подол сам собой вернулся на место, и я обнаружила серые глаза Арниса прямо перед своими. Он опустил меня на землю, продолжая держать за талию.

- С вами все в порядке, госпожа?

- Да, принц, - пробормотала я, и в глазах потемнело…

13. 13.

Обморока не случилось. Наверно, эфирные тела на подобное не заточены, могут имитировать только те процессы, которые нужны для маскировки, вроде дыхания. Так что «потемнело в глазах» - это, скорее, в переносном смысле. То, что я испытала бы в своем настоящем теле.

Нет-нет-нет, мне ничего этого не надо. Пусть Элия забирает его себе и делает с ним все, что захочет. Становится принцессой, королевой, а я дождусь, когда жаба Мария мирно скончается от старости, и – надеюсь! – вернусь в свое несчастное тело. Пожилое. В пролежнях. И вообще пришедшее за десять лет комы в полную негодность.