- Брось, па, - вступился за брата Степа.

- И нечего бросать. Парень совсем себя угробит в этой пещере. Я не понимаю, почему ты ему потакаешь, Света.

- Не надо при девочке, Боря, - одернула его жена. - Ты ее смущаешь.

- Она все равно его увидит. Пусть готовится смущаться.

Я заерзала. Светлана заметила, что я нервничаю, и погладила меня по коленке.

- Не слушай его, Кристина. Борис требователен к сыновьям. Мы воспитаны по правилам, которые нельзя нарушать.

- А Мирон нарушает? - догадалась я.

Степа хохотнул.

- Скорее, он их игнорирует.

- А заодно гробит себя в подвале. Степке лучше как следует продать его гениальное искусство, чтобы хватило денег на новые глаза и спину, - Борис махнул рукой и сменил гнев на милость. - А не слушай меня, Кристина. Что-то я и правда включил старого ворчуна. Сам со спиной страдаю и не вижу ни черта вблизи. Мирошка чудак, конечно, но гениальный. Завидую ему. Мой папка игнорировал мои творческие потуги и направил талант в созидательное русло. Я поем в кабинете.

- Боря! - возмутилась Светлана.

Но он клюнул ее в щеку, забрал чашку и второй кусок пирога.

- Не ворчи, жена. Надо посмотреть фасады до вечера.

Светлана махнула на него рукой и отпустила.

- Вот так всегда, - проговорила она. - Я думала, что мы всей семьей посидим. Боря ушел, едва поел, а Мирон и вовсе не появился.

- Не обижайся на них, мама, - поддержал ее Степа.

- Я не обижаюсь. Но хотелось произвести впечатление на Кристину. Как будто мы большая нормальная семья.

- Вы отличная семья, - вмешалась я. - Мне очень приятно познакомиться и с вами, и с Борисом Сергеевичем. Я совсем не ожидала, что вы такие милые и радушные.

Светлана усмехнулась.

- А чего ты ждала? Что мы волки и сожрем тебя?

Я пожала плечами.

- Не знаю. У меня не было до сих пор таких знакомых. Я недавно в Москве.

- Провинциалка? Какая прелесть. Я тоже была такой сто лет назад. И никогда не стану вести себя в духе пафосной столичной стервы. Слишком хорошо запоминается московский снобизм.

За этими словами скрывалось, наверное, много историй из балетного прошлого Светланы. Я ужасно хотела сидеть с ней в этой прекрасной гостиной, пить чай и слушать до ночи. Но Степан очень вовремя напомнил о цели моего визита.

- Мама, ты совсем заболтала Кристину. Я провожу ее к Мирону.

- Проводи, конечно. А когда вернется, мы еще чайку попьем. Возможно, и поужинаем.

Светлана подмигнула мне. Не знаю, шутила она или серьезно настраивала меня на ужин. Я была готова на все.

Зато по пути к подвалу мне стало не себе. После слов Бориса о сыне я немного опасалась знакомиться с Мироном. Мне нравились его работы, но отшельничество в подвале попахивало девиацией.

- Степа, а он не разозлится, что мы врываемся? - спросила я на лестнице

- Если разозлится, то будет это скрывать, - ответил Степан. - Я предупреждал его, не переживай. Папа утрирует многое. Мирон веселый парень на самом деле.

- Подвал делает его немного зловещим.

- Заскоки, - Степан пожал плечами. - У всех свои тараканы. Уверен, у тебя тоже есть.

У меня были, конечно. Но я не стала о них рассказывать, хотя Степа этого ждал.

Не получив от меня ответа, он принял молчание за окончание темы и толкнул дверь в подвал.

Я думала, это будет какая-то яма, типа землянки или погреба, как у бабушки в доме. Но подвал Бероевых был под стать дому. Просторная комната, может, чуть меньше гостиной. Темное пространство освещали лампы с теплым светом. Посередине стоял мольберт со свежим холстом. Нижняя часть уже была расписана, но я не видела деталей издалека.

Краски, палитра, кисти, вода в бутылке разбросаны прямо на полу. Никаких стульев, табуретов, кресел.