— Подожди, — стараясь не смотреть на замершего в полуметре от меня Рэймона, растерянно пробормотала я, обратившись к старушке, — ты же была там, в гостиной, я видела. Серая статуя из камня…

— Выйди, я сам всё объясню, — холодно бросил Этмар, обернувшись к домовухе, и та, фыркнув, исчезла, растворившись в воздухе, словно её здесь и не было. Я же осталась, хотя больше всего на свете в эту минуту хотела бы поменяться с ней местами.

— Тебе говорили в детстве, что значит осторожность? — припечатав меня взглядом, поинтересовался снежный, не утруждая себя предисловием, будто и не было тех нежных прикосновение и успокаивающих речей. Хотя, может и не было? Может, мне всё это приснилось?

— Объясняли, — с трудом выдержав прямой взгляд, произнесла я, едва сдерживая дрожь в голосе.

— А такие понятия, как благоразумие и рассудительность, тебе знакомы?

— Не поверишь, но знакомы, — смущение проходило, уступая место злости и раздражению.

— Что-то не верится, — усмехнулся тот, неспеша поднимаясь с кровати и всё так же глядя мне прямо в глаза, застёгивая рубашку обманчиво спокойно, отчего становилось не по себе. — Хотя, ладно, допустим, что эти понятия тебе всё же знакомы, поскольку такой отец, как Маркус, наверняка уделял немало внимания воспитанию своих детей. Но тогда отсюда следует ещё один вопрос. — Глаза мужчины опасно сверкнули, а скулы заострились, давая понять, что тот в ярости. — Что ты делала в таком случае на лестнице?

— Я… — начала, но продолжить мне не дали.

— Ты слышала резко прервавшееся пение домовухи? Хотя, о чём я спрашиваю, уверен, что слышала: она так старалась, что наверняка оценили даже соседи.

— Слышала, — пискнула я, уже понимая, к чему он клонит.

— Тогда куда девался твой здравый смысл, твоя осторожность и рассудительность? — вскричал демон, теряя контроль. — Если бы я опоздал хотя бы на секунду, ты была бы уже камнем. И вернуть тебя к жизни у меня бы вряд ли получилось, как бы этого не хотел.

— Я думала, она упала и лежит без сознания, — сорвалась, поддавшись эмоциям.

— Упала? Домовуха? Она же не беспомощная старушка, а сущность, способная силой воли передвигать огромные шкафы, в одно мгновение рушить дома и восстанавливать их снова, к тому же иммунная к магии василисков, так что, в отличие от нас, ей камнем стать навечно не грозило. В следующий раз, будь любезна, прежде чем что-то сделать, остановись и подумай. Думать вообще полезно, хоть иногда, вместо того чтобы, поддавшись чувствам, нестись сломя голову в объятия смерти.

— Ну, знаешь ли… — Дыхание сбивалось то ли от волнения, от ли от накрывшего по самые уши возмущения, поэтому обличительная речь прервалась, едва начавшись.

— Знаю, — воспользовавшись возникшей заминкой, уже спокойнее произнёс снежный, — благодаря чему до сих пор жив, и жива ты.

Прикрыв на миг глаза, я глубоко вздохнула, давя на корню прорывающееся раздражение.

— Так что же произошло? — спросила, поправив сползающее одеяло, за движением которого проследил мужчина, решив пойти на мировую. В конце концов, Рэймон прав насчёт моего чрезмерного безрассудства, вот только ему об этом знать не обязательно.

Пристально взглянув мне в глаза, снежный ответил не сразу, видимо, раздумывая над тем, стоит ли что-то объяснять или лучше послать такую распрекрасную меня в дальнее пешее путешествие, чтобы не путалась под ногами. Но благоразумие взяло верх над всеми остальными эмоциями, хотя от последней попытки меня переубедить он всё же отказываться не стал.

— Уверена, что хочешь знать? — слегка склонив голову на бок, уточнил Этмар. — Уверена, что такой прекрасной леди, как ты, необходима эта головная боль?