Я усмехнулся про себя. Уже через час в этом ломбарде не останется ни одной краденой вещицы. Даже если вызвать полицейских немедленно, вряд ли они успеют.

Елизавета Федоровна провела в магазине всего пару минут. Когда она выскочила оттуда, щеки ее были красными, а на глазах блестели слезы.

– Что случилось? – спросил я.

– Ничего, – запинаясь, ответила девушка.

И сердито вытерла глаза рукой.

– Меня знают в этом магазине, – через несколько секунд произнесла она.

Ее голос звенел от напряжения.

– Это хорошо, – спокойно улыбнулся я. – Мы все ближе к цели. А что вас так расстроило?

Елизавета молча шмыгала носом.

– Вы обещали рассказать мне все, – напомнил я.

– Они сказали… они сказали, что сейчас у них нет бракованных платьев. Предложили зайти попозже. Представляете?

Я удивленно нахмурился. Но почти сразу понял, что имеет в виду Молчанова.

Бракованный товар – самый дешевый. Его можно купить за бесценок.

Девушке дали понять, что она нищая. Удивительно, как она еще сдерживается.

– Не думала, что это так неприятно, – призналась Елизавета. – А ведь придется вернуться. Я повела себя, как дура. Так расстроилась, что не спросила адрес.

– Я сам спрошу, – предложил я. – А вы подождите здесь.

– Нет, я пойду с вами, – упрямо сказала Елизавета.

– Хорошо, – улыбнулся я, открывая дверь.

Продавщица магазина совсем не выглядела монстром. Приятная девушка, и очень вежливая.

Но Елизавета глядела на нее волком.

– Вы можете подсказать нам, где живет Елизавета Федоровна? – спросил я. – С ней случилась неприятность. Кто-то напал на нее и ударил по голове, от этого она потеряла память.

– Какой ужас, – искренне огорчилась продавщица. – Мне так жаль. Но я ничем не могу помочь. Елизавета Федоровна всегда забирала покупки сама.

– А что она покупала еще, кроме платья?

– Елизавета Федоровна наша постоянная клиентка, – оживилась продавщица. – Правда, в последнее время она почти не заглядывала к нам.

– В последнее время? Как давно?

– Ну… месяца два.

– А до этого?

– До этого покупала одежду, и белье.

– Можете вспомнить что-нибудь конкретное?

– Конечно, – оживилась продавщица. – Деловой костюм. Строгий, но элегантный. Он ей очень к лицу.

– Спасибо, – улыбнулся я.

Когда мы вышли из магазина, Молчанова мрачно сказала:

– Вы не думайте, Александр Васильевич, я все слышала. Если мне понадобился деловой костюм, то… Может быть, я служу в какой-то конторе?

– Вполне возможно, – согласился я.

– Тогда у меня к вам просьба. Пока мы не поймем, кто я, прошу вас взять меня на службу. Я буду вашим секретарем. И никакого жалованья мне не нужно! Вы уже столько для меня сделали.

– Вы просто попали в трудную ситуацию, – мягко сказал я. – Это может случиться с кем угодно.

– Все равно, – упрямо повторила девушка. – Я прошу вас. Для меня это очень важно.

– Хорошо, – кивнул я. – Вы временно приняты на работу. Будете моим помощником. Детали обговорим дома.

– Благодарю вас, ваше сиятельство. Я попробую представить, что мы ищем не меня, а другую девушку. Мне так будет проще.

– Отличная идея, – улыбнулся я. – Видите кафе дальше по улице? Зайдем в него и выпьем кофе. Это распоряжение, имейте в виду.

Я предложил Елизавете Федоровне руку, и мы отправились в кафе.

И тут нам повезло.

Чуть в стороне от кафе прямо на тротуаре сидел бродяга. Он привалился спиной к стене, вытянув худые ноги в стоптанных ботинках. Отросшие сивые волосы скрывали его лицо. Когда-то неплохой костюм был порван и вымазан глиной и побелкой. Воротник светло-голубой рубашки покрывали пятна, а галстук болтался на шее словно сальная тряпка. Между коленей была крепко зажата полупустая бутылка дешевого пойла – по-видимому, его единственное имущество.