Она охает, поднимаясь с тахты. Поправляет одеяло на спящей малышке, выходя ко мне.

– Что–то вы поздно сегодня, Вера Владимировна. – Потирает усталое лицо. – Случилось что? Вы упали?

– Да, в темноте забрела в какую–то лужу. Опять во дворе фонарь перегорел. – Неловко провожу пальцами по мокрой юбке.

– Ох уж эти коммунальщики! Никто работать не хочет! – Сокрушённо качает головой, выходя на свет.

Мои глаза расширяются от удивления. Не знаю, говорить ли женщине о том, что она, видимо, уснула раньше моей Сашки после прочтения книги сказок, и стала жертвой очередной её шалости.

Осматриваю лицо Ирины Аркадьевны, с нарисованными на нём толстыми, просто гигантскими бровями. Закусываю щёку изнутри, стараясь не рассмеяться в голос, но глупая улыбка всё равно расплывается на моей физиономии.

– Давайте зайдём в ванную, вам нужно умыться. – Распахиваю дверь.

Понимаю, что художественные таланты моей Сашки няне явно придутся не по вкусу.

– Да нет, зачем… – Замирает, широко разинув рот.

Оглядывает себя в зеркало, дотрагиваясь пальцем до маркерных бровей.

– Это что такое?

– Брови. – Как ни в чём ни бывало, выдаю я. – Неплохо получилось, правда?

– Откуда они? – Таращит глаза, пытаясь сообразить, что случилось.

– Саша, видимо, нарисовала.

Пытаюсь купировать назревающий скандал, понимая, что мы, кажется, потеряли шестую няню по счёту.

– Ну, знаете, сейчас это модно. Девочка просто хочет стать мастером татуажа, решила потренироваться.

Ирина Аркадьевна медлит. Медленно проводит пальцем по коже, пытаясь оттереть чёрный уродливый след. До сих пор не верит, что это произошло именно с ней.

– Потренироваться? На мне?

– Знаете, вам даже идёт. – Продолжаю мести хвостом. – Вы не волнуйтесь, у меня есть замечательный тоник, мы сейчас с лёгкостью уберём эту красоту, раз вам не нравится.

Достаю бутылочку с недавно купленным средством, надеясь, что оно и впрямь поможет хоть немного убрать следы Сашкиного творчества с лица няни. Смачиваю им спонжик, подходя к женщине.

– Попробуйте.

Сглатывает слюну, осторожно касаясь ваткой бровей. Выдыхает, смотря, как чёрное уродство потихоньку начинает сходить на нет.

– Вот и славно. – От сердца отлегает.

– Заберу его с собой. – Вырывает у меня бутылочку из рук. – За моральный ущерб.

– Конечно–конечно!

Всё, что угодно, лишь бы она не сердилась и убралась отсюда быстрее. Знаю, как трудно будет найти ещё одну няню с моим ненормированным графиком работы.

– Проходите в прихожую. – Загораживаю проход в гостиную.

Совершенно не желаю, чтобы она видела Андрея, но уже поздно – Ирина Аркадьевна с особой лёгкостью подныривает под мою вставленную руку, останавливаясь как вкопанная.

Густо краснеет, хватая с дивана свою потёртую сумочку.

– Ой, простите, Вера Владимировна, я не знала, что вы не одна. Хорошего вечера.

Выдыхаю. Ну какого чёрта!

Смотрю в упор на Андрея, который уже успел скинуть с себя сырую одежду, оставшись в одних боксерах. Опускаю взгляд, потому что в памяти ещё слишком живы все воспоминания о нём. А ещё просто не хочу показывать, что считаю, что у него шикарное тело.

Лучше бы он растолстел и стал похож на нашу морскую свинку, которая прожила у нас с Сашулькой несколько лет. Вот тогда бы я даже внимания не обратила.

Пожалуй, даже перестала бы комплексовать по поводу своего внешнего вида. Ведь я–то всё равно изменилась за эти годы, да и набрала несколько килограмм после рождения дочурки.

– Нравится увиденное? – Он выгибает бровь, сканируя меня взглядом.

Расплывается в ехидной улыбке, делая шаг навстречу. Думает, что я, как и все его девушки, просто растаю как мороженое перед ним.