— Да, да, — печально подтвердил Нил. — Вам, докторишкам, дай волю и топор, и вы все решите в кратчайшие сроки. Тюк — и нет ноги. Хрясь — и рука больше не болит.

— Иногда надо сделать больно, — глухо подтвердил Кит, — чтобы человек стал здоров.

— Интересно, почему сам Барбарис не женился на ней, — мотнув головой в сторону Аннет, спросил Нил.

— Нашел дурака! Барбарис осторожен. А если б Аннет каким— то образом тренировала свой дар? А если б у нее родовой ключ оказался? И им она приложила б новоявленного муженька? Или того хуже — развелась бы с ним и отжала б половину его богатств?

— Да не нужны мне его богатства! — всхлипнула Аннет.

— Кстати, — произнес Кит. — Денежки— то твоей семьи тебе принадлежат. Ты объявлена наследницей и единственной хозяйкой всего, а родители твои остаются ни с чем. Вероятно, они сейчас влачат жалкое существование. Нищенствуют; и на такой шаг их должно было сподвигнуть что— то очень серьезное. Видишь, в строке «цена» написано, что продавец полностью удовлетворен оплатой и претензий не имеет. Но чем заплатил Барбарис — не написано. Похоже, за этот договор они выторговали для себя единственное, что действительно было им важно — жизнь. Отдав все— все— все взамен. Может, это их хоть немного извиняет.

Аннет больше не плакала; она решительно отерла щеки и глаза, решительно высморкала нос, чтоб тот не хлюпал.

— Не извиняет, — резко ответила она. — Можно было драться! Сражаться! Разве я не стою того?! Разве я дешевле жизни? И нищета… это не так страшно. Можно подумать, я до сих пор жила в роскоши? Нет! В той же нищете! Жили б все вместе, но в любви и в уважении, а не со знанием того, что для родных я стала разменной монетой!

— Вероятно, ты права, — пожал плечами Нил. — Ну что, в огонь бумагу? И облизнется Барбарис со своей покупкой?

Кит качнул головой.

— Его контракты не горят в огне, — тихо произнес он. — И не тонут в воде. Их нельзя порезать и разорвать. Ни одним существующим способом их не уничтожить. И рано или поздно Барбарис отыщет этот контракт и потребует его исполнения. Он чует свои договора, потому что по старинке подписывает их своей кровью. И если эту бумажку увидит хоть какой— нибудь мало— мальски уважаемый суд, и попечительский совет, мое опекунство будет аннулировано, и Аннет отдадут по этому контракту Барбарису. Так что надо искать то, что поможет аннулировать контракт, и поскорее. А до тех пор укрыться в Академии. Ведь Академия своих не сдает.

— Жуткий тип, — с улыбкой произнес Нил. Он, как любой самоуверенный молодой человек, думал, что ему— то удалось бы справиться со зловещим Барбарисом. — Клятвы на крови… как это старомодно и глупо!

— Но ведь работает, — заметил Кит.

— Что же делать? — испуганно произнесла Аннет. — Куда его спрятать, чтобы он не почуял?!

— Если надо что— то спрятать необычным способом, — раздался из кустов хриплый голос, и на дорогу вывалился Карл, теряя по пути отстающие руки и ноги, — то дайте это сожрать Карлу! И ни одна живая душа не догадается, куда оно делось! Ой.

С последними словами от головы— котла отстало каменное туловище, и котел колобком покатился к костру, гремя крышкой.

— Карл, да ты просто клад! — воскликнул Кит, подскочив. — А ведь и в самом деле, о каменных котлах Барбарис вряд ли подумал, когда составлял эту бумагу. Давай, жри ее!

Молодые люди помогли Карлу подняться, установили его на бревнышко у костра и Кит протянул Карлу бумагу.

— М— м— м, похоже на свернутую в трубочку вафельку! — пробормотал Карл. Он разинул свой зубастый рот и с присвистом втянул бумагу. Для очистки совести попытался ее прожевать, но его острые, полупрозрачные, как сосульки на январском морозе, зубы только скрежетали, словно Карл грыз кусок железной кровли. — Но совсем не вкусно. Вот жалость.