Я была права: дядя Шайн обнаружился в своем кабинете, где ему и положено было быть в это время. Его секретарь презрительно на меня посмотрел, прекрасно зная мой статус дочери любовницы его начальника, и я в последнее мгновение сдержала вспышку гнева, направленную на меня саму. У меня есть план, как освободить маму из плена ее собственной жертвенности. Духовно мама слишком слабая, поэтому мне придется стать сильнее и наконец взять ответственность на себя. Я уже большая. Потерплю.

– Чем я могу помочь? – спросил дядя Шайн, не отрываясь от документов. Сегодня у него было по-особенному бумажно, ведь начало нового учебного года стремительно приближалось, а количество студентов в этом году значительно превышало показатели прошлых лет. И в то же время финансирование увеличилось недостаточно, что создавало немало проблем для планирования.

– Я хочу навестить Ноя в госпитале, – попросила я, прикрыв за собой дверь.

– Почему сейчас?

– Я думаю… я готова его увидеть, – призналась я и в то же время умалчивая, что у меня есть способ ему помочь. У бабушки есть. Я уверена в ее знаниях и возможностях.

Наконец дядя Шайн отложил все в сторону и поднял голову, смотря прямо мне в глаза. Я понятия не имела, о чем он думал, но он молчал. Только пристальнее разглядывая меня.

– Чувствуешь себя виноватой за то, что ты здесь, а Ной в госпитале? – спросил у меня дядя Шайн. Он был бы прав, если бы я оставалась той же девушкой, которой была до того, как мама призналась мне в своем решении за столом в академической столовой в тот проклятый день.

– Да, – соврала я. Видя мамины страдания, я очерствела к страданиям других. Даже к своим собственным. Кроме мамы для меня больше не было людей, за которых я была готова отдать свою жизнь.

– Нет твоей вины в том, что ты родилась более талантливой, чем Ной. Канна рассказывала мне, как ты тяжело и упорно училась с утра до ночи. Ной не был столь ответственен и устремлен, как ты. Возможно… если бы он был чуть более самостоятелен и трудолюбив, он бы успел достигнуть третьего уровня и отделаться более легкими повреждениями.

– Вы считаете, что Ной сам виноват в своем состоянии? Или вы так успокаиваете в себя?

Люди не перестают меня поражать. Бабушка, Ной, Люмине, мама и теперь дядя Шайн… все они показали мне свою другую сторону, и после такого я больше не могла сомневаться, что мне стоило бы измениться и соответствовать миру, в котором я живу. Я была слишком наивна, и вот к чему это привело.

– Ты права. Я пытаюсь успокоить себя и перестать винить себя. Я ведь защищал Ноя перед родителями, когда он заявил, что станет некромантом. Если бы я не встал на его сторону, он бы сдался под напором. Тогда он еще не был таким упертым, как сейчас. И… он был не отказался в последний момент поступать в столичную академию. Я узнал об этом вовсе, когда проверял списки участников вступительных испытаний. Его в них не было. Он не должен был появляться на том вступительном испытании. Он должен был в это время писать тест в здесь.

– Тогда я была бы мертва, ведь только Ной поспевал за скоростью имитаторов, – произнесла я прежде, чем успела подумать, что мне стоило промолчать и не ставить мою жизнь на одни весы с жизнью Ноя в разговоре с его старшим братом.

– Возможно это из-за наследства. Четыре поколения твоих предков состоят исключительно из некромантов, а в Ное сильно наследие боевых магов. Для нас более естественно обладание навыками силы и скорости, чем для некромантов. Так, о чем это я? – Дядя Шайн отвлекся и расслабился, и из его головы вылетело все, над чем он работал до моего прихода. – Вечером после работы я зайду за тобой и отправимся в госпиталь. Ты не родственница, и без меня тебя не пустят к Ною.