– Но зачем? – я прислушиваюсь к биению сердца Марка, понимая, что мне невыносимо приятно от тепла его тела. Пытаюсь вырваться, но он не позволяет. Опускает руки ниже и нежно перебегает пальцами от ребра к ребру по спине. Чувствую, как к легким ползут маленькие электрические разряды, прерывая ритмику дыхания.

– У каждого есть свои причины. Сейчас нужно немного потянуть время. Убежать, не привлекая к себе внимание и, когда ты полностью раскроешься, попробовать достать память безболезненно.

– Что будет, когда я раскроюсь? Как понять, что это произошло?

– Трудно сказать. У каждого это происходит по-своему, но это будет больно. Я постараюсь подготовить тебя, чтобы ты умела управлять собой. Первый переход – всегда кризис, но второй и третий – мощнее в стократ.

– А сколько их всего?

– Фактически три, но магом ты уже станешь после первого. Есть еще вне-степень, но она считается почти невозможной. Встречалась очень много лет назад.

Осторожно спрашиваю:

– А у тебя какой уровень?

– Второй.

Марк не срывается. Говорит спокойно и продолжает гладить меня по спине, а мне и хорошо и плохо одновременно. Выкручивает от желания впиться в его шею, потянуть запах кожи, почувствовать мягкость его губ на своих губах. А с другой стороны – сердце жжется от всего того, что он мне причинил. Я задыхаюсь от ненависти: к нему, к себе, ко всем магам на свете, если это возможно.

Вольный чувствует, как я дрожу. Мой трепет настолько сильный, что я не могу сдержать цокот зубов. Крепкая мужская рука замирает в районе лопаток. Слышу, как часто бьется его сердце в такт прерывистому дыханию. Может он снова влияет на меня? Ну, что не так? Я потеряла друзей, родных, себя, любимое дело, а сейчас единственное чего хочу – его поцелуя. Ненавижу!

И озвучиваю мысли:

– Ненавижу тебя, Вольный…

Марк хихикает, невесомо касаясь мочки уха сухими губами.

Нас колышет от движения поезда, или это у меня ноги подкашиваются?

– Ты б знала, как я себя ненавижу, – отстраняется. Держит меня за плечи и долго смотрит в глаза. Опускает взгляд на губы.

Невыносимо тяжело, но не от боли, а от этого липкого состояния на грани. Быть игрушкой и испытывать к кукловоду нелепые грязные чувства. Сумасшедшую тягу и похоть. Что может быть хуже?

– Марк, не нужно, – шепчу я, но не хочу так говорить. Хочу, чтобы он склонился и поцеловал. Пылко, страстно, как только он мог.

– А твои глаза и тело говорят о другом, – хрипит Вольный и склоняется ближе. Медленно, словно нарочно, мучает и испытывает. Замирает в миллиметрах от моих губ.

Я, кажется, прекращаю дышать. Больше нет меня. Нет той Вики, что могла противостоять горестям и бедам. Нет сильной женщины, которая могла выдержать все, даже жестокие побои и насилие. Ее больше нет. Она рассыпалась от одного единственного желания прикоснуться, вспомнить теплоту губ мучителя, растаять под негой крупного тела, быть ведомой ощутимой силой, быть слабой и беззащитной, но под его вороньим крылом.

Взгляд Марка испепеляет чувства. Эмоции зашкаливают. Я уже не помню горя, не помню, чего боялась и почему. Сейчас хочу лишь одного: его.

Горячий воздух вылетает из мужских губ и растекается по лицу, будто передо мной взрывается вулкан. Лава захлестывает меня с головой. На миг сердце перестает стучать. Кажется, мир застывает. Даже пылинки прекращают плясать вокруг нас. И я сдаюсь.

Сама прижимаюсь к его губам. Раскрываюсь, позволяя ему владеть собою целиком. Горячие пальцы скользят по коже, и кажется выжигают на теле узоры. Я почти кричу от огня, что красной лилией распускается в животе. Дышу вместе с Марком. Съедая и глотая его страсть.