Что будет потом – мне и думать страшно.

Это будет крах. Конец.

Мы уничтожим друг друга... уже уничтожили.

Что я скажу Саше и что Влад скажет Полине?

Что мы скажем нашим родителям?

Как мы, в конце концов, сможем посмотреть теперь друг другу в глаза?

Но это будет потом. А пока я выгибаюсь в пояснице и кричу, ловя запретный, порочный оргазм, а потом позволяю брату перевернуть меня на живот и вколотиться в мою хлюпающую смазкой щель с новой силой.

Накануне.

Выстрелив спермой в колпачок презерватива, Саша быстро стягивает резинку с члена и, крепко лаская пальцами мой клитор и сокращающуюся влажную щель, помогает мне тоже дойти до финала. Я выгибаюсь в его руках изящной дугой, запрокидываю голову и громко стону, не сдерживая жарких эмоций. Его горячие губы скользят по моему подбородку, шее, груди, зубы хватают за сосок, тянут в порыве страсти, а потом отпускают. Мое тело добирается до пика удовольствия и сразу расслабляется. По мышцам разливается блаженная истома. Любимый мужчина падает рядом, тяжело дыша, и я тут же устраиваюсь щекой на его груди. Мои длинные спутанные волосы паутиной покрывают его кожу. Он притворно-недовольно отфыркивается, смеется, чмокает меня в висок:

– И так жарко!

– Прости! – я широко улыбаюсь в ответ. – Через десять дней мы с Владом уедем в тур по России, и мы с тобой будем видеться только по выходным! Наслаждайся мной, пока можешь!

– Я наслаждаюсь! – он ворчит, рычит, целует меня куда попало. – Но после свадьбы я тебя никуда не отпущу!

– Свадьба только в конце осени, у меня еще три месяца свободы и независимости!

– Зато потом...

– Что потом?! Ну вот что?! – я сажусь на него верхом и упираюсь ладонями в еще влажную мужскую грудь. – Ты же знаешь, что я буду танцевать даже беременная!

– И рожать будешь в танцевальном зале под ритмы румбы, – он смеется, собирает мои свисающие по обе стороны от лица волосы в хвостики и мягко тянет на себя, чтобы поцеловать в губы.

– Именно так! – подтверждаю я, с удовольствием отвечая на поцелуй.

– Моя сумасшедшая!

– Сам такую выбрал! – возмущаюсь я. – Кто-то же должен тебя тормошить, а то так и умрешь в своем дурацком офисе!

– Банковский служащий – это общественно полезная работа!

– А танец – это один из древнейших способов физического выражения души, так что не надо ля-ля! – я закатываю глаза. – Моя работа гораздо важнее и нужнее! И вообще, это не работа, а призвание!

– Бу-бу! – Саша дразнится, а потом опрокидывает меня на постель и подминает под себя. – Вы с Владом уже что-нибудь решили насчет детской танцевальной студии?

– Спрос огромный, – говорю я, становясь чуть серьезнее. – Думаю, мы сделаем первый набор в начале следующего года.

– Для какого возраста?

– Две группы: для трехлеток и для шестилеток. Мы с Полиной будем вести малышей, Влад с Артемом – тех, кто постарше. По крайней мере, в первый год планируем так. А потом наберем еще преподавателей. Это все круто, конечно, но не должно мешать нашей с Владом основной деятельности. Если будем только заниматься с детьми – постепенно потеряем собственную форму. Да и поклонники сто процентов убьют нас, если мы перестанем турить.

– Это точно! А выпускать когда? – Саша так искренне и дотошно интересуется моим делом, что я в очередной раз умираю от нежности, чмокая его в нос и понимая: вот почему я так люблю этого человека! Вот почему я согласилась выйти за него замуж, хотя он не из нашей танцевальной тусовки, и все пророчили мне свадьбу с Артемом! Вот почему я готова стать матерью его детей несмотря на то, что беременность и роды – это всегда риск для женщины, чей смысл жизни и заработок – это ее собственное тело.