Джавохири отвернулась и схватила платок, который ей подали, чтобы утереть кровь.

- А ты, - повернулась к Анджали Сахаджанья, - уйми длинный язык, пока и в самом деле не испортила свою дхарму. Садись, я переплету тебе волосы.

Притихшие апсары продолжили подготовку, Джавохири удалилась, а Анджали погрузилась в мрачное молчание.

- Не делай такое похоронное лицо, - шепнула ей наставница, - иначе отпугнешь даже тех, кого привлекут твои молодость и красота.

Наконец, приготовления были закончены, и апсары пестрой стайкой порхнули к выходу.

Им предстоял общий танец, а затем короткие сольные танцы, во время которых и предстояло сделать выбор.

Каждой апсаре дали по душистой цветочной гирлянде, и девушки выбежали на площадь, посреди которой горел огромный костер, а вокруг толпились мужчины – молодые, разгоряченные, полные страстного желания.

Появление девушек вызвало настоящую бурю – крики, смех, вой и свист взлетели до небес. Кто-то хлопал в ладоши, кто-то топал – в таком чудовищном шуме невозможно было танцевать под нежную музыку вины и флейт, поэтому музыканты играли на больших барабанах – пакхаваджах и тавилах, отстукивая бешеный ритм ладонями и деревянными палочками.

Этот ритм проникал в самое сердце, в самую сущность – воспламенял душу, разжигал тело. Анджали не заметила, как ноги ее сами собой протанцевали за барабанами, а потом она полетела, как птица, следом за остальными танцовщицами, подчиняясь охватившему всех порыву, подчиняясь и предвкушая самый древний, самый мистический танец.

Подобные чувства охватили и зрителей, но сегодня гандхарвы-надзиратели не пускали в ход гибкие палки, потому что сегодня на площади не действовали никакие законы.

Еще больше распаляя мужчин, танцовщицы начали общий танец – простые слаженные движения, танец без особых изысков, лишь показать единение, готовность всех апсар выполнять свое предназначение.

Первыми начинали выбор мужей дайвики – по старшинству, не взирая на умение и талант. Анджали была не самой старшей, и ей пришлось дожидаться очереди. Каждая танцовщица проходила круг по площади, вокруг костра – чтобы все могли рассмотреть ее, насладиться красотой, и чтобы сама апсара могла решить, кого выбрать.

Мужчины напирали, стараясь пробиться в первые ряды, толкались, тут же устраивали драку, выкрикивали свои имена, чтобы привлечь внимание девушек.

Анджали не интересовал выбор остальных. Даже за Хемой она проследила рассеянно. Взгляд ее снова и снова пробегал толпу – высматривая, отыскивая одного… Нага Танду. Он обещал прийти, и она должна будет узнать его в любом облике. Но время шло, а ни один мужчина из толпы не напомнил Анджали змея. Она в волнении прикусила костяшки пальцев. Может, он позабыл о договоренности?.. А вдруг превратился в Коилхарну, которого она поклялась не выбирать даже под страхом смерти?..

Еще одна танцовщица надела своему избраннику на шею гирлянду, и еще одна…

Каждый выбор сопровождался восторженными и горестными воплями, барабаны оглушительно грохотали, и Анджали казалось, что музыканты колотят палочками по ее голове, а не по натянутой коже.

Где же он? Как его узнать?..

- Иди! Твоя очередь! – наставница Сахаджанья благословила Анджали и подтолкнула в спину, шепча молитвы.

Анджали выбежала на середину площади и закружилась в свете костра, сама похожая на пламя – такая же легкая, горячая!.

- Выбери меня!.. – раздался многоголосый рев толпы, и мужчины хлынули к костру, словно обезумевшие ракшасы.

Танцуя, Анджали обошла костер. Лица мужчин виделись ей бледными пятнами с темными дырами разинутых ртов. Жадные руки тянулись к ней, как змеи – готовые ужалить, схватить, задушить в объятиях. Где-то в толпе мелькнула рослая фигура Коилхарны – он раздавал тумаки направо и налево, отталкивая других претендентов.