— Паш, — набираю себе стаканчик холодной воды, — это не может быть твой ребенок. Потому что мы с тобой переспали пять лет назад.

Снова кручусь в кресле и застываю с поднесенным к губам стаканчиком. В дверях, сунув руки в карманы брюк, стоит сам Девлегаров.

Зубами защемляю кончик языка.

Что-то это мне напоминает. Роза Альбертовна также прокололась.

Наш босс переводит хлесткий взгляд на обомлевшего Пашку и чуть склоняет голову. По косточкам его разбирает. Анализирует, что толкнуло меня в его объятия. Мы, как пара, вообще не смотримся. Но пять лет назад меня только-только перевели на должность директора и дали в ассистенты новенького Пашку. Тогда он занимался спортом, не носил очки, и волос у него было в два раза больше. Это работа превратила его в офисную амебу.

— Паш, выйди, — спасаю я его шкуру.

Он бы с радостью, но Девлегаров занимает собой весь дверной проем. Едва мышь проскочит. А Пашка немного крупнее мыши.

— Как хорошо, что в моем кабинете установлена камера, — проговариваю, напрасно пытаясь спугнуть Девлегарова.

Ни один мускул на его лице не дергается. Взглядом вспарывает трясущегося Пашку. Буквально заставляет его приложить завещание к заявлению об увольнении.

— Равиль Ниязович, прекратите кошмарить свой коллектив! — прошу, поднявшись из кресла и поставив стаканчик на стол. — Мы не в зоопарке.

Он кладет свою широкую ладонь на Пашкино плечо, отчего тот уменьшается в размерах, медленно меняет их местами и выталкивает моего ассистента в коридор.

— Трудный случай, — констатирует, вновь взглянув на меня. Не глядя берет с Пашкиного стола фото в рамке, поворачивает ко мне и скалится: — Милая кошечка.

— Да, он любит своего питомца, — не спорю я. — А ты кого-нибудь в этом мире любишь, кроме себя?

— Не грузи меня. — Фоторамка возвращается на стол. — Побереги силы для стажировки нового помощника. Этот бесхребетный тюлень отправится прямиком в центр занятости.

— Закатай губу, Девлегаров. Уволишь Пашку, и я ни дня в твоей фирме не задержусь.

Кажется, мои слова зажигают лампочку во тьме его мыслей.

— То что надо! — соглашается вдруг он. — Если я уволю тебя, остальные работяги останутся на местах. Будет проблематично подобрать отличного директора на твое место, но я справлюсь. Это проще, чем проводить тысячу собеседований среди мелких менеджеров и охранников.

Ушам своим не верю! Он так тверд в своей уверенности, что я легко заменима? Что ж, Равиль Девлегаров, флаг вам в руки! Я все равно собиралась увольняться и уже давно заочно попрощалась с этой фирмой.

— И ты вернешь на работу тех, кого уже уволил, — выдвигаю условие.

— Не вопрос.

— Тогда можешь публиковать объявление. Я с радостью отстажирую свою замену…

— У тебя время до вечера собрать свои пожитки, — перебивает он. — С этой минуты ты здесь больше не работаешь.

Девлегаров даже не пытается казаться ласковым. Я, кроме этой компании, больше нигде никогда ни дня не работала. Хоть какое-то уважение ко мне должно же быть?! Но, видимо, быть интеллигентным и, как минимум, воспитанным, не в его правилах. Послал меня к черту и испарился.

Опускаюсь в кресло и хватаюсь за голову. Я хотела уйти отсюда красиво. Со всеми попрощавшись. Оставив от себя что-то на память. Сохранив только теплые воспоминания о годах, потраченных на развитие фирмы. Каждый наш проект был успешен благодаря слаженной работе моего коллектива, который курировала я. Со мной сотрудничали лучшие пиарщики. Моими стараниями нашими клиентами становились богатейшие бизнесмены страны. Девлегаров купил не просто готовый концепт, он овладел «золотой жилой». А в награду я получила увольнение. Но если эта жертва убережет других от безработицы, мне жалеть не о чем.