– Даю тебе время до завтра, Аманда. Не уберёшься, и де Бурги узнают, кто ты.

Испепелив на прощание взглядом, монстр наконец уехал, оставив меня в самых что ни на есть растрёпанных чувствах.

Не уберёшься, и де Бурги узнают, кто ты.

Итон не шутил, а значит, у меня есть время до завтра. Ночь, чтобы отыскать гримуар и бежать из Буази как можно быстрее и как можно дальше.

Самым сложным оказалось дождаться, пока все улягутся. Промаявшись до полуночи в готической спальне, я решила, что всё, пора выдвигаться. Сунув ноги в мягкие туфельки, бросила взгляд на зеркало, в который раз отметив, что ему самое место на полке антикварной лавки. Так и не сумев разобрать в размытой тени собственное отражение, взяла керосиновую лампу и стала осторожно, почти не дыша, продвигаться по коридору к лестнице. Спустилась на первый этаж, стараясь не скрипеть половицами, и уже хотела прошмыгнуть в гостиную, как двери распахнулись и послышался раздражённый голос Джулиана:

– Я же сказал: всё сделаю!

Работа моя не только бывает опасной, но и требует определённых навыков. Успела юркнуть под лестницу прежде, чем за виконтом вышел его отец, а с ним в холле заплясали слабые отблески света. Болдрик держал в руке канделябр на три свечи и мрачно смотрел на сына.

– Она должна подписать. Без договора…

– Я не дурак. Хватит повторять!

Вот значит как… Уже обсуждают брачный контракт.

Хотя герцога можно было понять. Капризы сына капризами, но семейное добро охранять надо. Как дракон, бдящий над своим скарбом, Болдрик де Бург явно не собирался отдавать безродной девушке ни пенни из семейного наследия.

Успокойтесь, ваша светлость. Не нужны мне ваши пенни, шиллинги и стерлинги. Только книга. Последнее задание, после которого нас с Айвором оставят в покое. Должны оставить… Валентайн дал слово.

Вот только много ли стоит слово подонка…

– Дурак ты, – тяжело вздохнул герцог. – Ещё какой дурак…

Джулиан буркнул в ответ что-то неразборчивое и поспешил наверх. Проводив сына взглядом, его светлость тоже стал подниматься. Облегчённо переведя дыхание, я дождалась, когда шаги Болдрика окончательно стихнут и дом снова наполнится тишиной, после чего тенью скользнула в гостиную, а оттуда в библиотеку.

Удостоверившись, что шторы плотно задёрнуты, зажгла лампу, едва ли способную рассеять обступившую меня тьму, и вернулась к поискам. Тщательным, кропотливым, осторожным. Часа через два стало ясно, что одной ночи не хватит, чтобы осмотреть всё литературное богатство. Мне нужно было несколько дней, а точнее, ночей. И это только на библиотеку. Я собиралась расспросить «жениха» о книжной коллекции герцога, осторожно коснуться темы гримуара. Завтра. Но завтра, по плану Честера, я должна буду исчезнуть. Сбежать, трусливо поджав хвост, от тюрьмы и разоблачения.

Вот только если в моём случае наказанием, скорее всего, действительно будет тюрьма, то в случае Итона однозначно смерть. Таких, как он, ещё пару веков назад сжигали на кострах. Сейчас поступают более гуманно: просто расстреливают и уже после вырезают сердце. Неужели ради торжества справедливости он готов пожертвовать собственным сердцем? А как же тётя и сестра? Без наследника всё богатство Честера отойдёт какому-нибудь весьма и весьма далёкому родственнику мужского пола. Не факт, что тот изволит озаботиться судьбой Бонни и Глории. Честер должен это понимать. Взвесить всё и благоразумно молчать. А я…

А мне уже, кажется, пора спать.

В какой-то момент я поняла, что отключаюсь прямо на полу, в окружении книг. Вернув просмотренное старьё на полки, огляделась, желая удостовериться, что ничто не расскажет о моём ночном бодрствовании.