Парень и правда высокий. И я частично согласна с мамой. Он вполне себе симпатичный.

– Уже бывали такие случаи?

– Еще нет, но угрозы неоднократно поступали. Может, ты пожалеешь мою спину и все-таки дашь свой номер?

– Не думаю, что хочу давать тебе его.

Вадим понимающе кивает.

– А я вот хочу, чтобы мой номер был у тебя.

– Зачем?

– Чтобы, когда в следующий раз тебе стало грустно, ты мне позвонила, и я рассказал бы тебе миллион других наставлений бабули. Клянусь, их столько, что ты до старости будешь смеяться.

Несколько минут я обдумываю его слова, а затем по привычке тянусь к карману за телефоном, и только потом до меня доходит, что на платье нет никаких карманов, а мой телефон остался в джинсах в комнате наверху.

Боже мой, чего я теряюсь? Маринка давно твердит мне, что надо с кем-то знакомиться, общаться, встречаться. Почему этот милый парень не может стать тем самым? Тем более он не похож на своего друга.

– Ладно. Записывай.

Рудов широко улыбается, когда я диктую ему номер телефона.

– Ангелина…

– Котова, – представляюсь я.

Парень даже не пытается скрыть свой хохот.

Его рассмешила моя фамилия?

Мы в детском саду, что ли?

– Представляешь, фамилия моей бабушки Кошкина. Это знак, Ангелина. Я напишу тебе завтра.

Мама появляется передо мной почти сразу же после того, как парень уходит. Все такая же веселая, с той же загадочной улыбкой на лице.

– Вижу, знакомство пошло тебе на пользу. Ты улыбалась. Как он тебе?

– Никак. Мы просто разговаривали.

– Ты дала ему свой номер. Это уже хорошо. Я рада.

Или я опять громко разговаривала, или же мама подслушивала.

Надеюсь, не второй вариант. Он ужасный.

– Все уже расходятся? – Я игнорирую ее радость. Делиться впечатлениями с ней точно не буду. Для этого у меня есть Марина.

Марина!

О, черт!

– Еля, ты куда?

– Мне надо позвонить.

– Но ты не можешь. Нам надо провожать гостей.

Я ее уже не слышу. На каблуках, перепрыгивая через ступеньки, несусь в выделенную мне комнату. Так, здесь направо. Потом… Какая дверь моя? Кажется, третья. Открываю дверь и включаю свет, чтобы тут же застыть на месте.

– Ты решила пожелать мне сладких снов, Котова?

Демид в одних трусах стоит около шкафа, демонстративно поворачиваясь ко мне.

Ошеломленная таким видом, я молчу и просто разглядываю парня. А у засранца хорошее тело. Хотя это понятно и тогда, когда на нем есть хоть какая-то одежда. Сейчас же ее почти нет, поэтому… Боже, я не могу заставить себя отвернуться.

«Уходи. Проваливай из этой комнаты!» – мысленно кричу на себя. А вслух говорю:

– Тебя там зовут. Просили передать, чтобы ты спустился.

Его челюсть напрягается.

С грохотом закрыв шкаф, Демид начинает надвигаться на меня.

– Хочешь здесь меня подождать? – спрашивает, останавливаясь в сантиметре от меня.

– Что? Нет! – Парень выходит первым. – Стой! Ты так пойдешь?

На минуточку, на нем лишь одно белье. Безусловно, вид шикарный и черный цвет подходит его… заднице? Ой, боже мой. О чем я думаю?

– Там же люди, – продолжаю я, стараясь не смотреть на Покровского. – Халат хотя бы накинь на себя.

– Тебе и правда кажется, что меня волнует, что обо мне могут подумать?

– Не знаю. Твоему отцу точно не понравится.

Ага. А так как Демида никто не просил спуститься, получается, я его жестко подставляю.

– Зато нравится тебе, – самоуверенно заявляет он. – Очень нравится.

В горле все тут же пересыхает.

– Поторопись, – рычу сквозь зубы. – Тебя ждут.

Если Покровскому и достанется от отца, то меня муки совести точно не коснутся.

Наоборот, я стану чуточку счастливее.

Интуиция подсказывает закрыть дверь на замок. В первую очередь именно это я и делаю, оказавшись в комнате. Мысль о том, что парень в трусах решит отомстить, не покидает меня, поэтому на всякий случай я передвигаю кресло к двери. Теперь Покровский точно меня не достанет. Радостно выдохнув, тянусь к телефону и пишу сообщение подруге.