Ух, дышать даже легче стало.

Но я еще не закончила.

– Сегодня он меня просто предупредил. Сказал, если я что-то сделаю за его спиной, то потом буду жалеть об этом всю свою жизнь. Он и про все сплетни в курсе. Кстати, не знаешь, от кого он узнал? – Не жду ответ. Продолжаю: – Ему плевать, хочу я здесь оставаться или нет. Все равно. А я ничего не могу сделать. Куда я сунусь? Мне даже мама не поможет. А ты… А ты не имеешь права обвинять меня хоть в чем-то. Все, что со мной сейчас происходит, не мой выбор. Не смей меня за это ненавидеть.

– Сейчас я должен упасть на колени и просить прощения?

– Хотя бы перестань вести себя как придурок. Этого будет достаточно.

Какая-то сила заставляет меня сделать шаг вперед и приблизиться к парню.

– У меня и так проблем хватает. В универе не могу спокойно по коридору пройти, все начинают гадости выкрикивать. Меня как вещь привезли в этот дом. Моя одежда… Блин, я понимаю, что у всех бывают проблемы. И у тебя тоже они есть. Я читала новости. Но если ты на мне срываешься, чтобы хоть на кого-то выплеснуть свою злобу, то прекрати это. Я не груша для битья. Мне надоело выслушивать твои обвинения. Надоело!

Что-то в его глазах меняется.

Я не могу понять, что означает его новый взгляд, но, может, это и к лучшему. Наверное, и знать не стоит. Его значение мне точно не понравится.

– Ангелина! – выкрикивает моя мама, стоя рядом с лестницей. – Ты почему кричишь? Многие тебя услышали.

– Я просто…

– В этом доме кричать запрещено? – язвительно интересуется Демид, выходя из тени. Теперь и мама его видит. – С каких пор ты здесь командуешь?

Я ожидаю от себя приступа злости оттого, что Демид так разговаривает с моей мамой, но ничего не происходит.

В этот раз мне не хочется за нее заступаться.

Я прикусываю губу, пряча благодарную улыбку. Получается, Покровский только что меня защитил? И тогда, когда бугай меня схватил, тоже? А еще разбил чужой телефон. Это все было защитой?

– Мы спускаемся, мам.

Делаю шаг вперед, а затем разворачиваюсь.

– Сейчас я должна упасть на колени и слезно благодарить тебя? – почти цитирую слова Демида.

Его глаза сверкают.

– Ты мне ничего не должна.

10. Глава 10

Быстро сбежав по ступенькам, я оказываюсь рядом с матерью, которая, взяв меня под руку, уводит подальше от лестницы.

Вернее, от Демида.

– Все нормально? – спрашивает она шепотом, не оборачиваясь. – Еля, я очень хочу, чтобы мы все жили счастливо, но… Не связывайся, пожалуйста, с Демидом. Не скандаль с ним и не выясняй отношений. Этот парень, он… Боже, если честно, иногда я его даже побаиваюсь. Он не видит границ. Для него их просто не существует. Такому плевать на чувства других.

– Если все так, как ты говоришь, почему тогда парень сюда переехал? Не проще было бы не трогать его с места и оставить жить подальше от этого дома и от тебя?

– Я не имею права влезать в отношения отца и сына, – важно заявляет мама. – Вова хотел, чтобы мальчик переехал к нему. Давно хотел. Да и проще так будет, наверное. Здесь он под присмотром.

– Мы в тюрьме, что ли?

– Что ты говоришь? Нет ничего плохого в том, что мы хотим оградить своих детей от глупостей, которые они могут совершить. Вова очень сильно волновался, когда узнал новости о драке в клубе. Ты бы только видела его в тот момент. Сорвался и среди ночи поехал к нему.

Почему меня не удивляет тот факт, что Вовчику сразу же доложили о драке? Я еле сдерживаюсь, чтобы не вылить на маму все свое мнение о ее драгоценном Вове. Но вовремя останавливаю себя. И молчу я не потому, что этот мужик приказал мне не расстраивать маму, а потому что понимаю – слушать меня никто не будет.