Выхожу из кухни, не дожидаясь маминого ответа, стираю беззвучные предательские слезы со щек, хочу побыстрее убраться из этого дома.

Останавливает меня картина, от вида которой в груди щелкает переключатель, и боль заливает каждую клеточку моего тела.

Маленькое, по-детски пухлое чудо с вьющимися светлыми волосами сидит на полу и жует лямку от моего рюкзака.

3. Глава 3. Влад

К отцу я приезжаю где-то в обед.

Надо забрать мелкую после ночевки и свозить ее в парк аттракционов, пока время есть и погода позволяет. Чую, Варька опять засядет в песочнице, пока я буду куковать на лавочке и отбиваться от внимания одиноких мамаш.

Мужик на детской площадке — практически первое чудо света.

Он сразу становится центром вселенной, его обсуждают за спиной. А особенно отчаявшиеся мамочки сразу пытаются подкатить.

Паркуюсь во дворе, двигатель даже не пытаюсь глушить. Я просто заберу своего ребенка от деда с «бабкой» и свалю, пока никто никому не испортил настроение. Мне и вчерашнего представления хватило, когда выхухоль в лице моей мачехи опять завела пластинку «мы не похожи на традиционную семью».

Не похожи, блин.

Да мы, можно сказать, полная противоположность нормальности.

Я реально стараюсь не грызться с ней, каждую нашу встречу стараюсь, но она будто специально нарывается.

Заявила вчера так гаденько, мол, я ей как сын. И на отца моего смотрит, за реакцией наблюдает.

Естественно при нем я ей ничего не ответил. Зато потом выловил и предупредил, что еще одна такая выходка и я буду называть ее бабулей. Везде. В том числе и прилюдно.

Захожу в дом и тут же натыкаюсь на любопытную картину — Мышка держит на руках мою зареванную дочь, выхухоль прыгает где-то рядом и пытается забрать у нее ребенка. Причитает и старается разжать крошечные пальчики.

Если Варьке больно — я этой выдре руки лично выдерну.

— Как хорошо, что ты пришел! — мачеха вскрикивает, я заламываю бровь.

В первый раз, на моей памяти, она действительно искренне рада меня видеть.

Неожиданно.

— Марта уже уходит, а Варя вцепилась в нее и не отпускает. Мы пытаемся ссадить ее с рук, но твоя дочь сразу же закатывает истерики. Сделай что-нибудь, в конце концов! Федя спит, ему надо после сегодняшней ночи.

— Опять бессонница? — знаю, что у отца зачастилось с этим делом. Мне почему-то кажется, что это из-за присутствия выхухоли рядом. Как будто что-то внутри моего отца все еще сопротивляется. Выступает против этого союза.

Подхожу к Мышке, пытаюсь забрать Варьку у нее из рук, но мелкий клещ ни в какую не хочет перелезать ко мне. Вопит так, что у меня уши закладывает, успокаивается, только когда я перестаю ее трогать.

Заламываю бровь от удивления, окидываю взглядом двух обезьянок. Ну не буду же я силой дочь забирать. Вообще не переношу, когда Варя плачет. Никогда бы не подумал, что готов буду мир перевернуть ради улыбки дочери.

— Варя, хочешь в парк? — пойдем по пути наименьшего сопротивления. Она уже выучила, что парк — это безлимит на игрушки и сладкая вата, которой она каждый раз пытается накормить всех вокруг. А еще там можно пачкаться по полной программе, никто не заругает после.

Молчание.

Меня это начинает напрягать.

Что за внезапные истеричные припадки у абсолютно спокойного ребенка?

Нет, она и раньше плакала, но там поводы были серьезные. На ровном месте Варька не воет.

— Варежка, пойдешь к папе на ручки? — Мышка пытается вместе со мной как-то разрулить сложившуюся ситуацию, гладит мою дочь по голове, отвлекает какими-то смешными звуками, пока я осторожно перехватываю ее под коленками и тяну на себя.