— Ты меня теперь уволишь? — она смотрит мне прямо в глаза, теребит рукава своей огромной вязаной кофты, которую снять не успела.

Надо что-то делать с этим. Мне не нравится, что Мышка так трясется при виде меня.

— И по какой статье я должен тебя увольнять? — подхожу вплотную, перехватываю ее ладони, разжимаю пальцы, чтобы она ногтями нечаянно себя не повредила.

Маленькая она такая. Воздушная. Голову задирает, чтобы взгляд не в грудь мне упирался.

— Н-не з-знаю… — заикается от волнения, смотрит будто в самую душу.

Кажется, даже от одного ее запаха у меня крыша едет. Хочется сразу ее целовать, трогать и слушать глухое сбившееся дыхание Мышки.

— Всех бабушек через дорогу перевела? — подшучиваю над ней, скольжу подушечкой большого пальца по розовому румянцу на ее щеке.

— Каких бабушек? — она почти под гипнозом. Не двигается, губы только приоткрывает, словно нарочно.

— Ну а что там еще обычно начальнику говорят, когда опаздывают? Бабушки — самый верный вариант. Хотя… Можно еще про котенка рассказать, чтобы наверняка.

Мой взгляд скользит по ее лицу. Рассматриваю пухлые губы с мелкими обветренными трещинками, запоминаю расположение ямочек на подбородке, когда Мышка улыбается в ответ на мою придурь.

На ее рубашке сегодня застегнуты все пуговицы, и мне приходится сдерживать желание расстегнуть хотя бы парочку.

Маленькие круглые сережки в аккуратных мочках, темный пушок в завитках обрамляет ее лицо, шея, которую…

А это еще что?

Оттягиваю ворот ее рубашки и четко вижу грубые следы чьих-то пальцев на ее светлой коже. И они не с того раза остались.

Свежие.

8. Глава 8. Марта

Из дома я выходила в приподнятом настроении, несмотря на все, что случилось со мной за эти дни.

Я просто смирилась. Потом будет легче, это всего лишь период адаптации.

— Девушка, вас подвезти?

Мне нужно было дойти до остановки, и я решила срезать через соседний двор. За мной ехала тонированная машина, пришлось варварски шагнуть на чью-то клумбу, чтобы дать ей пространство. Только водитель решил, что я нуждаюсь в его услугах.

— Нет, спасибо, — сдержанно кивнула и сжала ключи в кармане. Понимаю, что ими будет сложно обороняться в случае чего, но как-то спокойнее себя чувствую с заостренной железкой в руке.

— Да вы не бойтесь, я ничего не сделаю. Всего лишь сэкономите немного времени и не будете толкаться в душном общественном транспорте. Я настаиваю, — он улыбался, вроде даже вполне безобидно и приветливо, но спину все равно прошиб холодный пот.

Что-то было не так.

Внезапно задняя дверь открылась, меня силой втянули в пахнущий кожей салон, и затем я услышала щелчок блокировки.

— Выйди погулять, — это было сказано водителю. Я пока пыталась одолеть головокружение от слишком резких движений.

Знакомый голос.

Знакомый резкий парфюм, от которого меня всегда начинало мутить.

— Вот мы и встретились снова, моя куколка. Думала, что сумеешь сбежать?

Кристоф всегда называл нас так. Всех моделей, которые с ним работали. Его живой товар.

— Как ты нашел меня? — я забиваюсь в угол и жалею о том, что телефон решила убрать в сумку. Она заметит, если я захочу достать его.

— У меня везде есть связи. Даже в вашей захолустной России.

— Твоя мать родилась здесь, — не знаю, зачем я говорю ему это. Мне обидно, что он с таким пренебрежением относится к моей родине.

— Речь не об этом. Скажи-ка мне, солнце мое, когда ты планируешь возвращаться? Мистер Дюран переживает. А когда переживает он — волнуются все вокруг. В том числе и я, — Кристоф хмурится, разглядывает мое лицо. — Что с тобой, куколка? Ты утратила часть своей красоты.