Я ведь тогда хотел ей ответить. Извиниться за поведение Стейси. Возможно, попросить номер, пригласить куда-нибудь. Чем черт не шутит? Надо же как-то компенсировать скучно тянущиеся каникулы в отсутствии друзей.

И если бы эта девчонка только не открыла свой дерзкий рот, наверное, так бы и сделал. Но теперь, ввиду новых обстоятельств…

– Становится все интереснее, – едва сдерживая улыбку, говорю вслух.

Собака тут же реагирует взбудораженным лаем, инстинктивно чувствую охватившее меня предвкушение.

6. Глава 5. Ярослава

– А нас кто-нибудь встретит? – мнусь у дверей огромного частного дома в два этажа.

С того нашего разговора минуло уже двое суток, и почему-то за все это время мама не удосужились предупредить, что её муж — мужчина при деньгах. И, судя по качественно оформленному особняка, который будто создали в популярной игре в жанре симулятора жизни, Владимир являлся не последней акулой в сфере бизнеса.

– Прекрати нервничать, а то я тоже буду, – слегка истерично осаждает меня мама, так и не ответив на вопрос. Лишь прикрывает глаза, делая глубокий вдох, и резво срывается с места.

Оставляя меня одну, наперевес с чемоданом вещей, которые мне выдала Мариночка, с дичайшим одолжением пообещав сама поговорить с отцом.

Уж не знаю, что та наплела ему, но он даже и слова на прощание не сказал. Лишь мазнул по мне нечитаемым взглядом и фальшиво улыбнулся. Словно был рад попрощаться с родной дочерью, освободившись от балласта.

Я и без того держусь из последних сил, чтобы не расплакаться. Глупое убеждение в том, что никто не должен видеть мою боль сигнализирует буквально каждую минуту.

Нельзя показывать свои слабости другим. Никто не любит слабых.

И в этой, моей новой жизни, я докажу всем, что тоже чего-то стою.

– Ты идёшь? – кричит мама, что уже успела войти в дом.

– Да, – срываюсь с места, катя за собой тяжеленную сумку.

Как не стараюсь, но не пыхтеть не выходит. Даже шикарная обстановка внутри дома обходит стороной, пока мама, болтая о чем-то своем, доводит до двери комнаты, что отныне будет считаться моей.

– И запомни, ты здесь не навсегда.

Отчего слух цепляется за эту фразу, насквозь пропитанную отчуждением. Не то, чтобы я думала, что мне здесь будут рады, но… Надеяться-то на лучшее я не престаю.

– Ничего не сломай только, молю тебя, – продолжает мама, дождавшись моего кивка. – Здесь все зарубежное, под заказ. Не дай бог Володя узнает, что именно я разбила его египетскую вазу…

– Так уж и быть, я не скажу ему, – внезапно прерывает поток беспокойств мамы посторонний голос.

До изжоги знакомый.

– Лекс, ты почему не в школе? – мама реагирует ужасно глупым вопросом, совершенно не беря во внимание скрытую угрозу, звучащую в словах парня.

Того самого, что я встретила в парке несколькими днями ранее.

И, наверное, я бы хлопнула себя по лбу, испытывая при этом испанский стыд за такой абсурдный диалог, если бы не взгляд.

Темный, внимательный, изучающий, почти такой же, как при первой нашей встрече. Будто этот Лекс, кажется, так назвала его мама, знает какое дурманящее впечатление производит…

– Может, потому что учебная неделя начинается с понедельника? – усмехнувшись, он наконец выпускает меня из зрительного плена и иронично заламывает бровь.

А я просто в ужасе! Этот некультурный, зловредный мальчишка и есть мой сводный брат?

– Остряк, – фыркает мама, абсолютно не замечая моего оторопелого состояния. – С Ярушей сам познакомишься. Ладно, малышка, я побегу, Володя меня заждался, наверное, уже.

– Но… – пытаюсь возразить, боясь лишить призрачный, но защиты.