– Приветик, родная, – искусственно чмокая меня в щеку, щебечет мама, вырядившаяся так, словно собралась на фотосессию модного журнала. – Я сильно опоздала?

– Не очень, – кривлю душой, даже не глядя на время.

Мне и без того давно уже ясно, что для этой женщины, родной ребенок не уж и важен. Иначе отчего она заставляла бы меня ждать больше часа в одиночестве?

И это после того, как я экстренно попросила ее встретиться для очень важного разговора.

– Как ты? Как Арсений? – мимоходом интересуется она, наманикюренным пальчиком скользя по глянцевой поверхности меню.

Я уже знаю, что сейчас она намерена заказать латте и пробыть со мной ровно до момента, пока содержимое ее чашки не опустошится. Так было всегда.

– Мам, папа собрался жениться, – вываливаю сразу жестокую правду. Но отчего-то я не подумала, что таковой она была лишь для меня одной.

– И что в этом такого удивительного? – мама даже бровью не ведёт. – Он свободный зрелый мужчина. И…

– И его новая пассия собирается выдворить меня из дома сразу после свадьбы, – говорю честно и замолкаю, ожидая реакции.

И когда я уже собираюсь опустить руки, не видя на лице родной матери и капли заинтересованности, та следует...

– Ярочка, ты уверена, что не ошиблась в своих выводах? – обречённо вздохнув, мама откладывает меню в сторону. – Может вы с этой…

– Мариночкой.

– Да хоть Региной, – раздражённо кривится. – Я веду к тому, что вполне могло получиться так, что это лишь сущее недопонимание.

– Ма, она сама мне это сказала. Глядя прямо в глаза.

Лицо мамы, покрытое лишь тонким слоем макияжа, что ни капли не скрывает ее естественной красоты, приобретает скорбное выражение. Указательным и большим она касается своего виска будто бы ужасно устала разбираться с напастями, окружающими ее.

Не знаю, может, так оно и есть. Мне же толком ничего не известно о ее новой, лишённой моего присутствия жизни.

– А что отец думает на этот счет?

– Ему плевать, – вру, потому что даже не пыталась обсудить с этим тему. – Я совсем не знаю, как быть, мам. У меня и без того на носу экзамены, выпускной, а тут…

Умалчиваю и о том, что не предупредила отца о внеплановой встрече с ней. По правде говоря, мне просто стыдно признавать, что даже окружённая друзьями, я не могу попросить у них помощи. Мы же все подростки, живущие на родительских шеях. Разве что-то кроме соболезнований и жалости я получу, если расскажу той же самой Насте о поджидающей меня за углом катастрофе?

Но и на маму надеяться, конечно, было бы слишком опрометчиво. Той прыти, с которой она избегала ответственности за мое взросление, можно только позавидовать. Я люблю ее, правда, как иначе? Но твердо намерена вырасти в совершенно другого человека.

– Ладно, не переживай, – проговаривает со вселенской усталостью в голосе и хмурится. – Я поговорю с Володей, возможно он даст добро, чтобы ты до выпускного пожила с нами, но…

– Что за Володя? – удивляюсь, впервые слыша это имя из уст матери.

Она редко упоминает о той жизни, которой живет, когда мы не видимся. Чудо то, что я могла случайно увидеть маму на улице, садящейся в дорогущий автомобиль или прогуливающейся по модным бутикам торгового центра. В такие моменты мы даже не здороваемся, исключительно по ее же просьбе. Якобы ухажеры не должны знать о том, что мама имеет мало того, что ребенка, так ещё и взрослого.

– Он мой… муж, – слегка смущённо признается она, отводя глаза. – Уже пару месяцев.

– Да вы сговорились что ли все?! – вспыхиваю я, чуть ли не подскакивая.

В такое просто невозможно поверить. Неужели, я совершенно никому не нужна?