– Кажется, это серьёзно, – со страхом в голосе выдавила из себя Карен. – Дьюк, покажи дорогу Барбаре. Я пойду разбужу Джозефа, – и она выбежала из комнаты.

– Никак не могу поверить этому, – пробормотал Дьюк.

– Дьюк, как пройти в укрытие?

– Я покажу вам. – Он неторопливо встал, собрал карты и аккуратно разложил их по разным карманам. – Мои и сестрёнкины – в моих брюках, а ваши с отцом – в пиджаке. Пошли. Заберете свой чемодан?

– Нет!

Дьюк провёл её через кухню, за которой находилась лестница, ведущая в подвал. Мистер Фарнхэм уже спускался по ней, неся на руках жену. Было похоже, что она спит.

– Подожди, отец! – крикнул Дьюк. – Сейчас я возьму её сам.

– Спускайся впереди и открой дверь!

В стене подвала оказалась стальная дверь. Дьюку не удалось справиться с ней, так как он не знал, как отпирается замок. Наконец мистер Фарнхэм не выдержал и, доверив жену сыну, сам открыл её. За дверью оказалась ещё одна лестница, ведущая ещё глубже под землю. Спустившись по ней, они внесли безжизненное тело миссис Фарнхэм в небольшую комнатушку, обнаружившуюся за второй стальной дверью. Барбара прикинула, что пол этой комнатки находится футов на шесть ниже основания фундамента, а само убежище расположено примерно под задним двором дома Фарнхэма. Она посторонилась, давая возможность Фарнхэму и его сыну внести миссис Фарнхэм внутрь.

Из-за двери послышался голос мистера Фарнхэма:

– Барбара! Входите же скорее! А где Джозеф? Где Карен?

Не успел он договорить, как эти двое кубарем скатились по лестнице. Карен была растрёпана и выглядела очень возбуждённой и счастливой. Джозеф спросонья дико озирался по сторонам. Одет он был явно наспех, в брюки и нижнюю рубашку; обуви на нём не было.

Он резко остановился.

– Мистер Фарнхэм! Они, что, собираются нанести по нам удар?

– Боюсь, что так. Скорее входи.

Юноша-негр обернулся и закричал:

– А как же Доктор Ливингстон! – и ринулся вверх по лестнице.

– О Боже, – простонал мистер Фарнхэм и сжал ладонями виски. Затем добавил, уже обычным тоном: – Девочки, входите. Карен, запри дверь, но слушай. Я буду ждать столько, сколько смогу. – Он взглянул на часы. – Пять минут.

Девушки вошли. Барбара шёпотом спросила:

– Что случилось с Джозефом? Помешался?

– Да, что-то в этом роде. Доктор Ливингстон – это наш кот, который любит Джозефа и терпит нас. – Карен начала запирать внутреннюю дверь, сделанную из толстенной листовой стали и крепящуюся болтами десятидюймовой толщины.

Вдруг она остановилась.

– Чёрт возьми! Я запираю дверь, а отец остался там, снаружи!

– Не запирай её вообще.

Карен покачала головой.

– Нет, я всё-таки завинчу парочку, чтобы он слышал. А кот этот может сейчас прохлаждаться где-нибудь за несколько километров отсюда.

Барбара огляделась. Комната имела Г-образную форму. Вошли они с конца короткого рукава. Справа у стены располагались две койки; на нижней лежала по-прежнему спящая Грейс Фарнхэм. Вдоль левой стены тянулись полки, тесно уставленные какими-то припасами. Койки и полки разделял проход, немногим шире, чем входная дверь. Потолок был низким, закруглённым и сделан, как и двери, из листовой стали. Немного дальше можно было различить края ещё двух коек. Дьюка видно не было, и вдруг он появился из-за поворота и принялся устанавливать ломберный столик. Она с удивлением наблюдала за тем, как он аккуратно вынимает из карманов карты, которые захватил перед бегством из гостиной – как давно это было? Казалось, прошёл час. Но скорее всего не более пяти минут.

Дьюк посмотрел на её, улыбнулся и расставил вокруг столика складные стулья.