Покачивая бедрами, она медленно повернулась к альфе, и тот обвел взглядом ее интимную стрижку в виде сердечка. Это местные девушки посоветовали такую сделать, чтобы в случае полного обнажения привлечь еще больше внимания. Сейчас этого внимания совсем не хотелось. Но волк не проявил особой заинтересованности, осмотрел тщательно, словно филе перед покупкой, пальцами коснулся напульсника, но для этого клочка одежды у Брианы была заготовлена отмазка:

— Это рабочая рука, мне нельзя ее переохлаждать.

Альфа согласился, но следующим стал немой вопрос про шрамы на спине. Ответить Бриане было нечего. Полосы выглядели как серьезное ранение после аварии или падения и совсем не напоминали рваные раны после плети. Когда муж исполосовал ее, то от боли Бриана потеряла сознание и провалялась в беспамятстве почти неделю. Кожа стала затягиваться естественным образом, без волчьей регенерации, которая, как и оборот, проявлялась только по желанию. Избавиться от шрамов потом ничего не помогло — ни мамины мази, ни попытки жить в волчьей шкуре. Этот след останется с ней навсегда как напоминание о жестокости того, кто должен был любить.

— Жаль, — единственный комментарий, что она услышала относительно своей спины. Больше о шрамах ее не спрашивали. — Не побоишься закрыть глаза? — поинтересовался альфа, Бриана равнодушно пожала плечами.

Ей надели повязку и стало не по себе. Лучше бы она все видела, потому что происходящее пугало и напрягало. Альфа подтолкнул ее куда-то в сторону, коленом шире раздвинул ноги и обвел руками ее фигуру.

— Придумай стоп-слово, такое, что ты не будешь использовать в обычной жизни.

— Бык, — вырвалась невольная ассоциация со здоровым волком за ее спиной.

Альфа рассмеялся.

— Мое имя Билл, но иногда за глаза называют Быком. Придумай другое слово, зайчонок.

— Меня зовут Бриана, — то, как звучало прозвище в его устах, совсем не понравилось, — слово «перрон». — Подсознательно Бриане хотелось сбежать.

— Принято. Не произноси его без надобности. Используй, только если действительно не в состоянии больше терпеть. Тебе ясно?

— Да, — голос невольно сорвался. Бриане было невыносимо страшно. Она бы с радостью завопила: «Перрон», если бы глупое волчье тело не подчинялось желанию сильного вожака.

Страх сковывал разум и мешал думать, поэтому она вздрогнула, когда Билл коснулся ее груди. Альфа сжал чуть крепче, показывая, что только держит, и Бриана перестала трястись. Следом за ладонью по коже прошлась веревка. Перетянула тело вокруг, обошла подмышки и шею, скрутилась возле сосков и затянула в тугие тиски. Билл вязал ее четко, профессионально, временами останавливался, явно проверяя, как легли узлы и не перетягивают ли сосуды. Бриана не чувствовала боли, хотя альфа, казалось, все же немного перестарался: дышать полной грудью не получалось.

Прикосновения горячих крепких пальцев сменялись плетениями, веревка стянула талию и обошла бедра, когда Билл стал затягивать ее вокруг ягодиц, Бриана заметила, как возбуждается. Не то чтобы ее это сильно заводило, но чужие прикосновения волновали, а стянутое веревкой тело стало ужасно чувствительным и горячим. Горело все — лицо, плечи и даже ладони. Кажется, у нее покраснели коленки, потому что она чуть не вскрикнула, почувствовав губы на чашечках. Эта часть ноги Биллу явно приглянулась, не обошлось без массирующих ласк, а потом тугих узлов.

— Очень красиво, — прозвучало возле уха, голос альфы казался таким же горячим, как и ее взбунтовавшееся тело.

Бриана судорожно втянула воздух в легкие, чувствуя запах собственного возбуждения и щекочущие нотки мускусного перечного аромата стоящего рядом оборотня. Запах казался легким, едва уловимым, словно волк скрывал его от окружающих, осел пряностью на языке. Когда-то в детстве приемный отец сломал Бриане нос, регенерация работала еще плохо, с тех пор запахи она не особо различала, сейчас же хотелось вдохнуть глубже, дышать, впитывать и наслаждаться.