Если бы ее попросили охарактеризовать свой брак, она бы сказала — рваная вагина и публичная порка.

Никто в стае не встал на ее сторону. Никто не помог и не защитил. Только мама лечила и утешала, даже один раз посмела перечить вожаку. Досталось за это обоим. И Бриана плакала у мамы на руках, умоляя ее больше никогда не вмешиваться. Быть наказанной — тяжело, но видеть, как страдает из-за этого единственный близкий оборотень, совершенно невыносимо.

— Так всегда будет? — спросила ее Бриана после очередной жесткой сцепки.

— Если ты останешься тут — ничего не изменится.

— Разве омеге позволят уйти?

— Не все стаи живут по законам жестокости. Там, где ты родилась, нередко поступались правилам и относились друг к другу по-человечески.

— Тогда почему мы уехали? Почему ты ушла в семью отчима?

— Потому что сделала ужасную глупость и нас с тобой продали.

В своих ошибках мама так и не призналась, но Бриана догадывалась, что причиной мог стать спор с вожаком или другой неугодный поступок. Даже если прежняя стая была лояльной, не такой строгой, общие правила существовали для всех — подчинение, беспрекословное и точное. Или стае не нужен такой оборотень.

На тренировку в студию она пришла вареная. Лолита с ходу поинтересовалась ее потрепанным видом.

— Сын ухо застудил, — тут же выдала она подготовленную версию, — я всю ночь не спала, ребенок плакал, ничего не помогало.

— Бедная моя, — Лолита с явным беспокойством обняла. — Может, домой пойдешь?

— Нет, хочу отвлечься, а муж обещал присмотреть за сыном.

— Хорошо, что твой муж такой заботливый.

— Да, очень хорошо.

В его историях любимый мужчина был примерным семьянином — брал отпуска по уходу за ребенком. Дарил цветы и шоколад. Водил на выставки и покупал украшения. Лолита с девушками восторженно рукоплескали и умоляли познакомить, но Бриана, хитро улыбаясь, показывала фоточки, сделанные исподтишка, — на роль примерного мужа она выбрала распорядителя, потому что Керт выгодно смотрелся в деловом костюме и нередко крутился рядом. Кроме того, у этого мужчины действительно имелась семья, и время от времени Бриана видела его в окружении детей. Такие фото выходили совсем кривыми, но это и не важно — главное, мнимое доказательство существования ее придуманной семьи.

Хорошо, что сегодня выходной и не придется выступать. Ей бы не хватило сил забраться на шест. Девушки из студии проводили ее грустным сочувствием и пожелали воображаемому ребенку здоровья. Бриана же, забежав в ресторан и взяв себе гамбургер побольше, поехала отдыхать и проспала до следующего утра. Зато проснулась бодрой и воодушевленной.

Она старалась не думать о сильном и красивом вожаке, но мысли то и дело возвращались к прошедшей ночи. В волчьих инстинктах заложено приносить потомство сильнейшему альфе, но Бриана не животное, по крайней мере хотелось так думать. Человеческая сущность воспринимала Билла как угрозу. А еще, несмотря на противоречивые воспоминания, Бриане очень хотелось повторить. Неважно, какую именно часть, но заключительная впечатлила сильнее всего.

На каком-то подъеме она переработала свой танец, добавила несколько деталей и, сбегав в сексшоп на соседней улице, купила аксессуар. Вечер предстоял горячий. Главное, чтобы потом ее не порвали желающие получить развратную девицу в постель. Перед выходом на сцену, немного волнуясь, распаковала покупку — небольшой плаг с крупным камнем на основании — и со вздохом засунула его в себя. Стринги, скрывающие лишнее, пришлось снять, она сменила их на прозрачное белье, и чувствовала себя в нем крайне неуютно.