– А вы всегда жили здесь?

– Нет. Я родился и вырос здесь. Потом уехал учиться. После учёбы я жил и работал в городе, сюда вернулся, когда отец заболел, да так и остался.

По понятным причинам я опускаю любую мало-мальски значимую для меня часть этой истории. Даже если она и чувствует фальшь или недосказанность, виду не подаёт.

– А как там в городе? – спрашивает вместо этого.

– Шумно, суетно, – пожимаю плечами. – Я уже довольно давно перебрался сюда. Изредка бывает, что летаю в столицу к брату, но…

– Разве вы не хотите вернуться в город? – снова спрашивает девчонка.

– Зачем, если мне и здесь хорошо? Пойдём внутрь? – перевожу я тему.

От её вопросов мне не по себе. А ещё от взгляда, которым она смотрит на меня. Пронзительный. Пробирающий до костей. Такой же синий, как воды двух морей, омывающих полуостров.

Под конец ступеней мы замедляемся. Точнее, замедляется Слава. С непривычки. Для меня этот подъём – пшик. Ничего особенного. А для девочки – целое испытание. И приключение. От усердия, вон, чуть ли язык не высовывает вместе с Диком.

На очередном пролёте я притормаживаю и дожидаюсь Милославу, беру её за руку и тяну как на буксире, только аккуратном и бережном. Навредить боюсь. Поранить. Вот и контролирую свою силу и мощь, но, при этом, максимально облегчаю ей задачу.

В небольшом помещении с панорамными окнами по окружности Слава боязливо подходит к стеклянной стене и нерешительно смотрит вниз.

– Очень высоко! А это правда, что есть дома выше этого маяка? И там люди живут как муравьи в муравейнике: по несколько человек в небольшой клетушке-комнатушке?

– Человейники, – усмехаюсь я, подходя ближе. – Да, правда. В городах есть дома выше. Намного выше. Видишь ли, Слава, в городах нет столько места, чтобы каждая семья жила в отдельном доме, как в посёлке, например. Но ты, кажется, хотела полюбоваться морем..?

– Да, – выдыхает она и поднимает голову.

Вглядывается в горизонт, обходя комнатушку по кругу, пока не возвращается на то же место и снова не становится рядом со мной.

Она любуется синим, почти чёрным морем. Я любуюсь ею. Дик, пробежав очередной круг, усаживается в ногах девушки. Предатель.

– Очень красиво, – шепчет Слава. – Никогда не видела ничего столь же прекрасного.

Это я уже понял.

– Ну, считай, что все свои “первые разы” ты пройдёшь со мной, – шучу я. И только потом понимаю, что именно сморозил.

Остаток времени на маяке я стою в стороне, стараясь не глазеть на девушку. Но проблема в том, что я не могу заставить себя оторвать от неё взгляд. Любопытствующие, горящие восхищением глаза, синие и глубокие, как два моря, омывающих наш мыс, в обрамлении пушистых ресниц часто обращаются ко мне. Каждый неуверенный шажок сопровождается быстрым взглядом в мою сторону.

Чего она ждёт? Одобрения? Задушевных разговоров? Внимания? Тепла? Чего?!

Она делает ещё несколько кругов, то подходя ближе к панорамным окнам, то, напротив, отходя от них подальше. Смешная! Милая!

Дик деликатно тявкает, просясь погулять. Неслыханное дело! Только вывели, и снова сидеть без движения!

– Слава, нам пора, – говорю ей.

Право слово, мне крайне неловко отвлекать её от созерцания горизонта, но и пса нужно немного измотать, иначе он измотает. Мои нервы.

– Ой, простите, – спохватывается девушка. – Я не хотела вас задерживать! Вам нужно по делам? Я могу сама вернуться домой…

Домой. Домой. Домой.

Как же правильно это звучит. Я не чувствую отторжения. Это хреновая новость, ребята!

– Простите, – она заливается восхитительным румянцем. – Я имела в виду к вам домой