Несмотря на весь кажущийся комфорт – и сидения удобные, не укачивает, приятно прохладно – я устала. Без Себастьянова зелья снова начала нервничать, безжалостно теребя оборки на платье. Почувствовала взгляд Фрэна и виновато пожала плечами – все-таки с мужем знакомиться еду, волнительно.

– Так что там с королевским магом, который приехал с ведьмой разбираться?

– Кто ж его знает. Разное сказывают, да и то домыслы. Как и все остальное. Времена были темные, дикие. А если летописи и были, то в королевском архиве сгинули.

– И все-таки. Развлеки рассказом свою госпожу.

Солнце клонилось к закату, и свет его окрасился розовым. Кажется, тем единственным из его оттенков, который был мне приятен – чистый, живой, словно капли брусничного сока в стакане воды.

– Ведьма влюбилась в пришлого мага.

– Что? – брови сами полезли на лоб.

– Те, кто должны были стать врагами, стали любовниками. Были ли чувства у мага? Не знаю… – уголок рта опустился вниз. – Он прожил здесь около года.

– С ней?

– Во исполнение договора,– губы дрожат, и, кажется, Фрэн злится. На что? – Ведьма поклялась уйти, оставить эти земли, этот мир, но попросила плату.

– Какую?

– А какую плату может попросить женщина от мужчины?

Он отвернулся к окну, откуда в повозку лилась густеющая брусничная вода. Мы ехали молча, оставляя за спиной деревушки. Наконец, на горизонте показался зазубренный лоскут леса, а на его фоне темный силуэт замка. Теперь мы ехали вдоль серого поля, больше похожего на болото, покрытого кочками и скудной растительностью. Дальше дорогу плотно обступали заросли блеклых кустов, а когда они расступились, я увидела…замок, мрачный и величественный.

Высокий, резной забор, сквозь который виден сад, показавшийся в сумерках диким и негостеприимным. Со скрипом отворившиеся ворота и широкая дорога к крыльцу, по обе стороны охраняемая каменными горгульями.

– Вот вы и дома, – Фрэнсис вышел первым и подал руку, помогая спуститься. – Имение Нериз.

Уходившее на три этажа вверх и венчающееся острыми пиками здание из массивного, грубого камня. Сквозь трещины в нем пробивается красноватый мох, будто кровавые потеки. Сухие ветви вьющихся растений оплетают стены, как сети рыбака улов. Может, пытаются связать, не дать рассыпаться?

Мой провожатый шел немного впереди. А я входила в свою новую жизнь в одиночестве.

На пороге Фрэнсис обернулся и протянул руку. Я непроизвольно стиснула его теплые пальцы.

… и оказалась в полумраке огромного холла, освещенного обманчивым пламенем свечей. Свечи, не магические шары!

– Дому требуется тепло. Он любит живой огонь.

Наши шаги разносились гулким эхом, заставляя сжиматься сердце. Мужчина ободрительно улыбнулся.

– А мой муж… – растерянно оглядывалась я. – Где он?

– Его высочество Донеллин не смог сегодня вас встретить. Срочное дело. Но в скором времени вы без сомнения увидитесь.

Оптимистично. Я в восторге просто. На помолвку не приехал, ну ладно, бывает. Но не встретить новобрачную в собственном доме!? Что там за дела такие важные?

– Я провожу в ваши покои. Слышал, вы любите розовый цвет?

И тут сердце мое оборвалось.

– Не так сильно, как о том говорят.

– Это хорошо, потому что Донеллин его не выносит.

Мы поднимались по широкой центральной лестнице, на небольшой площадке выбрали правое ответвление и по нему добрались до второго этажа. Сумрачный коридор и снова свечи вдоль стен. Пожара не боятся? И кто их зажег?

Снова словно читая мои мысли, заговорил Фрэн:

– Свечи окружены магическими сферами и созданы из особого долгогорящего состава. Каждой хватает на несколько месяцев. Зажигаются они тоже сами, в определенное время и сами же гаснут.