А гостья, между тем, смотря в мою сторону, продолжала говорить с настоятельницей нашей обители.

- Может, ей уже тридцать? И еще эта послушница невзрачная. Хотя чего ещё можно ждать от внешности простолюдинки?

В монастыре нам говорили, что ущербных, увечных и обделенных Божьей искрой людей необходимо жалеть, чтобы Господь не наказал нас таким же недугом. Только поэтому я не стала возмущаться и отвечать на слова гостьи. Но сохранить на своем лице лёгкую ироничную улыбку у меня получилось с огромным трудом.

Важная дама отодвинула с лица вуаль, чтобы лучше меня разглядеть. И я увидела, как она сморщила свой увлажнённый, скорее всего, дорогими кремами и покрытый тонким слоем пудры, носик.

Вообще-то, некрасиво о присутствующем человеке говорить в третьем лице и при этом критиковать его возраст. Посмотрела бы я, как выглядит эта тетка при местном питании и постоянной работе. А добавлять девушке лишние года жизни просто вверх невоспитанности. Но я хранила безмолвие. Настоятельница часто повторяла, что молчание заметно меня красит, и не создаёт дополнительных проблем.

А гостья глубоко вздохнула:

- Но, раз уж вы, леди Даяна, говорите, что она для моих целей эта девица подходит больше всех остальных послушниц монастыря, то я последую вашему совету. - Дама в черном платье встала, чтоб сделать маленький шажок в сторону настоятельницы. - Леди Даяна, оговорите со своей послушницей мое дело, а я завтра пришлю за вами экипаж. Вы же сами будете сопровождать послушницу в наш замок?

Сестра Даяна, подтвердила, что сама привезет меня в графский замок.

И аристократка, закрыв лицо вуалью, покинула комнатку. Стоявший у двери тенью старичок последовал за ней.

А меня настоятельница пригласила занять освободившийся стул и принялась рассказывать, для чего я могу пригодиться ее знатной гостье.

- Алиса. - Настоятельница единственная в обители произносила мое имя, не искажая и не урезая его. - Ты давно живёшь в этом монастыре и за долгие восемь месяцев никак себя не проявила.

Я покаянно понурила голову, хозяйственной меня, действительно, сложно было назвать.

- Ты медлительная и неаккуратная. – Начала перечислять настоятельница.

Вот так однозначно я бы себя характеризовать не стала. Я, конечно, не ношусь, как заводная, по скотому двору и другим местам в обители. Но раньше, дома, на родной Земле, я все делала очень быстро. Загружала посуду в мойку и нажимала кнопочки. Так же постучала с вещами на стирку, только их ещё и быстро сортировала по цветам. У нас дома был моющий пылесос, я за полчаса убиралась в своей комнате. А готовила я обычно корейскую еду из гипермаркета. Ее нужно было только залить кипятком. И за водой к колодцу ходить не приходилось.

А насчёт аккуратности... Как, вообще, можно аккуратно собрать навоз?! Хотя у Лэли это делать получалось. Но тут, скорее всего, большое влияние имели гены. Я так думаю.

- Посаженные тобой растения не прорастают, - продолжила меня упрекать сестра Даяна.

Это потому, что мне не объясняли, как это правильно делать. Интернета-то в этом мире ещё не изобрели, чтоб я могла сама во всем разобраться, собрав информацию.

- Готовить тебе уже не доверяют, после того, как ты несколько раз сожгла кашу.

Просто кашу здесь варят не в кастрюльке на голубом огоньке. А в огромных чанах, на открытом костре. Я не столько помешивала варево на кухне, сколько боялась сгореть заживо, поймав искру из огня.

- Ты даже взвар приготовить не можешь. Хотя испортить его практически невозможно, но с этим делом ты справилась. – А, по-моему, приготовить этот взвар очень сложно.