И я услышала, как грохнула входная дверь. Я свернулась посреди кровати комочком, пряча внутри грызущую внутренности боль. Слезы так и катились без остановки. Что-то сломалось внутри окончательно и бесповоротно. Словно рухнула преграда, что отделяла одну мою сущность от другой и позволяла тешить себя надеждой на то, что я все же могу быть человеком. Могу справляться с другой своей половиной, удерживая ее внутри, как ненужный придаток, позволяя питаться, только находясь на краю гибели. И вот сегодня я поняла, что это не так. Она такая же часть меня. Она и есть я. Со своими желаниями, инстинктами и памятью бесчисленных поколений предков. И эта часть меня признала Ленара своим. Она проснулась ради него, стряхнув мой мифический контроль, показав свою реальную силу. Она желает его. Я желаю его. И ненавижу...

5. ГЛАВА 5

Ленар

            Я сидел на полу в своей комнате и пытался осознать то, что произошло. Меня всего трясло, мозг горел от лихорадки, а из тела словно вынули все кости.

            Боль. Невыносимая, просто адская. Меня скручивало узлом от жесточайшей пытки неудовлетворения. Такого со мной никогда не было. Это в принципе невозможно ни с одним инкубом. Никто не в состоянии сопротивляться нам. Это совершенно неестественно. Но, однако, вот он я, согнутый в три погибели, готовый выть в голос и чувствующий себя так, будто меня лягнула по яйцам лошадь.

            Но физическое страдание – ерунда по сравнению с душевной агонией. Мукой бессилия, невозможности что-то сделать. Меня по-прежнему утягивал этот водоворот с именем Юлия, и противостоять этой стихии я был не способен.

            Что я творю? И что происходит со мной? Я ведь хотел отдалиться от нее! Она предназначена Лиаму, должна принадлежать ему. Мне следовало отдать ее ему и, поздравив, отойти в сторонку. А что я сделал вместо этого? Когда я заметил, что язык Лиама скользнул по ее бедру, я чуть не затрясся от потребности швырнуть его об стену и стереть собственными пальцами и губами этот след с ее кожи.

            А с того момента, как я увидел ее у клуба так близко с долбаным псом, у меня начисто крышу сорвало. Она стояла там и непринужденно болтала, как будто этот вонючий оборотень был самым обаятельным парнем на свете. Она ни разу не улыбнулась мне или кому-то в моем доме, а для этого кобеля, исходящего на нее слюной, скалилась во все тридцать два.

            И у меня в башке словно рванул кусок пластида размером с дом, разнося в клочья всю мою цивилизованность. Нечто темное и жестокое поднялось из самых глубин, предъявляя свои права на эту женщину. Те самые права, которых у меня не было, но на это было абсолютно наплевать в то мгновение. Все мое существо требовало получить ее для себя, под себя безотлагательно, забив на все законы и последствия.

            Проклятая ведьма должна была стать моей хоть ненадолго, хотя бы один раз, иначе я реально мог сдохнуть. Это неистовое желание просто сжигало мне нутро адским пламенем, вытравливало его концентрированной кислотой. Я был готов стать вероломным и подлым, воспользоваться любым предлогом, любой уловкой или хитростью... Честной игры не будет. Вообще никаких долбаных игр!

            Лиам смотрел на меня, как на полного мудака. То ли еще будет, когда он узнает всю правду. Но только все это сейчас для меня ничто. Самый жуткий стыд, будущее раскаяние и тупые нормы морали не могли остановить меня, когда, вцепившись намертво в руль, я представлял, как вгоняю себя в нее по самые яйца. Буквально чувствовал уже, как ее тело изгибается в унисон с моим. Встречает каждое движение на полпути. Как долбится изголовье в стену, пока я вколачиваю Юлю в постель. Как сладко звучат ее жалобные хриплые стоны, подтверждая мою победу. И как этот дерзкий рот, из которого щедро сыпались оскорбления, страстно умоляет меня не останавливаться никогда. Понятия не имею, как мы вообще добрались домой и я не угробил всех. Я не замечал дороги. Позорно сломался. Потерпел разгромное поражение в сражении со свирепой похотью. Я хотел ее. Отчаянно. До полной одержимости. И я намерен был ее получить.