Я чувствую, как мои голосовые связки каменеют под его пламенеющим взглядом. Страх перед приближающимся разгневанным фельтмаршалоком сковывает тело, заставляя замереть.

– Кто тебя подкупил, продажная судья?

Беда пришла не оттуда, откуда её ждали.

Девушка, прошедшая испытание в последние секунды отпущенного срока, хватает меня за плечи и разворачивает к себе.

– С кем вы это провернули? – она рычит мне в лицо и трясёт, видимо, надеясь таким образом достать «правду».

Силы ей не занимать! Хватка крепкая, чтобы я не могла вырваться.

– Баронесса Тика, – вмешивается его высокопревосходительство, освобождая меня из захвата.

Князь задвигает меня за свою спину. Судя по его поступку, он уже расхотел меня убивать.

– Не подходи ко мне, Левент! – взвизгивает она и шарахается в сторону.

Видит меня, выглядывающую из-за широкой спины фельтмаршалока, и бросает мне очередное обвинение:

– Так ты с ними заодно! – теперь баронесса обращается непосредственно к князю: – Мало вы оболгали мою семью, так теперь ещё решили и надо мной посмеяться. Казней не хватает? – она краснеет от гнева, набиравшего обороты. – Хотите ещё больше опустить мой род фальшивым отбором? – девушка срывает венок с головы и швыряет на землю.

Но тот не падает, а исчезает, не успев упасть, и снова появляется на законном месте – на голове баронессы. Однако девушка не успокаивается, наступает на князя, сверкая молниями в глазах. Вот только его высокопревосходительство не ведётся на её гнев.

– Протестую, Полина Андреевна, – подбегает граф Баранэра. – Эта девушка, – он смеряет баронессу брезгливым взглядом. – Не может принять участие в отборе.

– Она прошла Арку, – я не отступлюсь от своего слова.

– Да-да, некогда мне участвовать в постановочном отборе, – поддерживает графа девушка и возвращает ему взгляд, полный презрения. – Я как-никак не могу покидать Чудовищные острова, куда ссылают всех неугодных власти.

К нам присоединяются и другие министры, не успевшие уйти, которые согласны с Баранэрой.

– Тихо! – приказывает великий князь. – Вы можете подтвердить, что баронесса Тика справилась с первым испытанием? – он спрашивает у других судий.

Рена качает головой. Её внешний вид говорит за неё: она сражалась с монстрами, поэтому пропустила этот момент.

Клеопра и Ай Семь одновременно смотрят на поддерживаемую иль Лалибет и красноречиво вздыхают. Они были заняты ей, поэтому тоже не следили за Аркой. Про Монашку и так всё понятно: она до сих не пришли в сознание.

– Демонстрация велась? – фельтмаршалок спрашивает у графа Баранэра.

– Нет, – отвечает тот. – Едва началась бойня, как я приказал отключить сферы, чтобы не пугать народ.

Великий князь поворачивается ко мне и разводит руки в стороны, поджимая губы и приподнимая брови. Мол, мои слова подтвердить никто не может.

Но я права!

И так стало обидно! Чувствую, как защипало в глазах, окружающие расплываются. Вспомнила, как меня безосновательно обвиняли в детстве и отрочестве. Как было больно! И ведь никто за меня тогда не заступился!

Повинуясь велению эмоций, я бросаюсь к Арке и кричу ей:

– Вы выбрали меня в судьи. Так дайте знак, что я не лгу!

Слышу сзади ехидные смешки. Хорошо, что стою к ним спиной, иначе они стали бы свидетелями моих слёз. Плачу, как ребёнок. Меня никто никогда не защищал. Всегда приходилось отстаивать себя самой. Порой это так трудно, особенно если тебе не верят и принимают за лгунью и воришку.

Сильно зажмуриваюсь, чтобы справиться с нахлынувшим потоком, поэтому пропускаю момент, как стебелёк, унизанный цветами, отрывается от Арки. Я открываю глаза, когда чувствую, что он вплетается в мою косу.