– Ну а потом, если уж вы настолько бесстыдны, – продолжил Банчин, – можете сыграть на слухах о бароне Корфе. Я знаю, что многие не верили в его мужскую состоятельность. Скажете, что ваш муж не удовлетворяет вас в постели и возьмёте в любовники Кайсарова. Сделали бы так сразу – не подставили бы Турмистрова, Алевина и всё ФАЭБ в целом!

На мгновения в зале установилась тишина. Ровена отчаянно подавляла желание высказать генералу, что его позиция относительно Рафаэля и Гидеона не верна! Но это ничего не изменит. Такие жестокие последствия для Кайсарова и Турмистрова были самым ужасным в происходящем.

– Господь с вами, Владислав Андреевич… – раздалось внезапно в этой гнетущей тишине. – Да вы что?

Голос князя Константина просто обнял собой – приятный, низкий, но мелодичный и нежный, ласкающий слух и… кожу. Реакция на него случилась у всех, хотя и в разной степени.

Генерал Банчин коротко вздохнул и обернулся к главе экто-охранки, Турмистров замер на вдохе, то же самое произошло с Олестаром Игоревичем. Было похоже, что всем в один миг стало трудно дышать.

Но зато Рафаэль повёл головой в сторону, будто от потока ветра, и Александр буквально засиял. Изумрудный эктопар окружил его, источая искры. Ровена, бросив быстрые взгляды на всех, поняла что происходит. Голос сирены обладает удивительными свойствами. Если сирена захочет – то успокоит любое волнение, вплоть до обморока. Среди стражей это называлось – вырубить голосом. И, похоже, что князь Константин использовал свои возможности.

– Владислав Андреевич, – продолжил Романов, – неужели вы предлагаете госпоже Бельской стать замужней дамой и при этом распространять о своём супруге лживые слухи о его мужской несостоятельности? И любовника завести? Разве это соответствует нормам морали?

Банчин замер в заметной растерянности, но через мгновение всё же попытался объясниться:

– Константин Павлович, я прошу прощения. Не так выразился.

– Да уж, не подумали, – уязвил Романов, вставая из-за стола.

Его голос при этом убавил в опасной ласке, и все выдохнули с облегчением. Но Корф и Кайсаров смотрели на Константина очень внимательно, и Бельскую тоже заинтересовала эта странность – они не оказались под его воздействием.

Рафаэль просто почувствовал голос сирены, как эктоэнергетическую волну. Была бы сейчас на них «астра», они бы её и увидели. А рунабры уже показали бы тревогу по концентрации эктоплазмы. Александр чётко ощутил присутствие эктовещества сирены в воздухе, именно поэтому вокруг него засияла тонкая пелена – проявился его щит, возникший рефлекторно.

Ровена поняла по лицу Романова, что и он заинтересовался такой устойчивостью к его голосу. Но пока он обошёл стол и не стесняясь насел на край, красиво вытянув ногу в облегающем чёрном сапоге и поставив её на пятку. Выглядело максимально вольно. И взгляд князя оставался весёлым. Это всё казалось очень неуместным, но его высочество продолжил удивлять.

– Господа, я считаю своим долгом вмешаться, – произнёс он. – Владислав Андреевич крайне строг к нарушителям морали и это, конечно, правильно, но я считаю несправедливым и незаконным лишать стражей возможности защищать себя. Даже в такой ситуации. Генерал Банчин сегодня утром исключил господина Турмистрова из состава комиссии и поставил его в один ряд с обвиняемыми, так что у вас нет защитника. С вашего разрешения, я хочу взять эту обязанность на себя. Вы доверитесь мне?

– Почтём за честь, – неуверенно, но с крайним любопытством ответил Гидеон.

Вмешательство Романова было совершенно неожиданным.