– Господа, перед тем, как мы начнём, я обязан сообщить вам, барон Корф, что вы освобождены от участия в этом заседании.

Турмистров кивнул, зная, что будет именно так, но остальные удивились, хотя через мгновение поняли, что этого следовало ждать. Кайсаров даже усмехнулся:

– Я рад. Искренне.

Но Александра такое решение комиссии не устроило.

– В связи с чем ко мне проявлена такая милость? – уточнил он.

И все услышали лёгкую язвительность в голосе Корфа при этом вопросе. Олестар Игоревич остался недоволен таким тоном, но объяснил:

– Генерал Банчин сообщил мне, что поскольку вы являетесь консультантом ФАЭБ, а так же в связи с вашим особым статусом, вы исключены из состава обвиняемых.

– Особым статусом? – Александр наклонил голову, и в его глазах изумрудные искры плавно очертили круг по радужке.

– Вы понимаете о чём я, – нажал голосом Алевин.

Ровена позволила себе вздох облегчения:

– Очень хорошо, значит, Александр свободен?

Она взглянула на него и умолкла из-за выражения его лица. Нет, оно как всегда было прекрасным, но таким знакомо насмешливо-надменным.

– Госпожа Бельская, – мягко произнёс Корф, – я не могу передать, как я обожаю, когда вы командуете. Но сейчас я прошу вас этого не делать.

– О… – коротко ответила Ровена и не удержала улыбку.

Вся покладистость Александра заканчивалась на той границе, когда кому-то нужна помощь. Конечно, он никак не останется здесь, пока её и Рафаэля будут уничтожать. Как она вообще могла подумать, что это возможно?

Бельская опустила голову в знак согласия:

– Я прошу прощения, господин барон.

Александр взглянул на Алевина:

– Полагаю, мне можно присутствовать? Я всё же непосредственный участник того аморально безнравственного действа, в котором обвиняются стражи Бельская и Кайсаров.

Прозвучало весьма нагло. Олестар Игоревич покачал головой, выразив своё отношение к такому поведению барона. Зато Богдалов, Гораев и Меликов переглянувшись, чинно сдержали улыбки и остались довольными. Это же Корф. Что бы там не решала комиссия, ни у кого не получится избавиться от изумрудного демона, охраняющего своих стражей.

– Да, вам можно присутствовать, – подтвердил Алевин.

Его лицо оставалось при этом мрачным, и таким же взглядом он обвёл всех троих. Ровена всё же попыталась использовать это мгновение для извинений:

– Олестар Игоревич, нам очень жаль, что всё сложилось именно так. Поверьте, мы не хотели причинить волнения вам и вреда агентству.

Алевин тяжёло вздохнул:

– Госпожа Бельская, сегодня днём я должен был принимать участие в подготовке ежегодного благотворительного бала администрации губернатора, как почётный гость. Через пару часов я должен стоять в бальном зале и обсуждать с нашим уважаемым губернатором, какое шампанское я предпочитаю. А я стою здесь с вами и мне предстоит слушать возмутительные вещи о позоре агентства, возглавляемого мною много лет.

Ровена сглотнула ком в горле, не смогла выдержать откровенно обвиняющий взгляд Алевина и опустила голову. Порадовалась только тому, что прямо сейчас Олестар Игоревич смотрит на неё, а не на Рафаэля. С его чувством вины за всё происходящее, это стало бы для него невыносимо.

– Бельская, вы не найдёте слов, которые я смог бы принять, как извинения, – подытожил Олестар Игоревич. – Всё, господа, пора. Нас ждут. Я уверен вы знаете правила, но я обязан их напомнить. Глава совета по делам экто-охранных ведомств является родным младшим братом императора Михаила Второго. Обращаться к нему следует «великий князь» или «ваше высочество». По имени отчеству только с его разрешения. При входе поприветствуйте его поклоном. В остальном правила поведения на этом заседании обычные. Всё понятно?