Богдалов засмеялся на последних слова и ответил:
– Я буду думать о моём друге. Мне весьма любопытно, что останется от души человека, который проведёт в камере с душой чудовища такое количество времени.
– Ох, душа… – отмахнулся Голицын. – Родион, забудьте уже эти слова. Энергетическое тело или аура – более верные термины. И сильно всё же не надейтесь. Процесс фрагментации энергетических структур в замкнутой экто-камере неизбежен. Они встроятся друг в друга. Вопрос лишь в каком соотношении они будут находиться в момент их наполнения материалом физической оболочки.
– Разумеется, – без возражений принял Богдалов, но через мгновение всё же добавил: – Я хорошо знал Александра Корфа, ваше сиятельство. И я не предложил бы этот план, если бы не питал надежду на то, что его душа выдержит такой плен. К тому же, у меня есть повод так думать…
Родион отправился за третьей рюмкой коньяка и, наливая крепкого напитка, объяснил:
– Как утверждает новый закон экто-физического взаимодействия, недавно открытый старшим магистром Варфоломеем, некоторые ауры сильнее других. Полагаю, магистрам будет интересно проверить исследования Варфоломея на практике. У нас есть отличная возможность.
– Что ж… верно, – Голицын согласился с этим утверждением, тоже наполняя рюмку и, подняв её вместе с Богдаловым, искренне пожелал: – Успеха вашему плану, мой дорогой. Если он приведёт нас в Манну, то вы исполните нашу главную миссию. Энергия божественной сути будет обретена на благо всех.
Родион ответил на это поклоном:
– Так и будет, ваше сиятельство. Думаю, Александр Корф всё же принесёт пользу нашему обществу.
ЧАСТЬ 1
Глава 1
Наше время
Воздух комнаты наполняли едва заметные искры. Эктоплазма почти рассеялась, изумрудный туман, клубившийся под потолком, оседал к полу, исчезая. Но яркие блёстки энергии ещё украшали собой пространство.
Рафаэль повернулся на спину, отпустив Ровену из объятий, и разглядывал мерно вспыхивающие и гаснущие микросгустки. Эктоплазма Александра пропитывала всё и оставалась слоем блеска на коже. Кайсаров провёл пальцами по плечу Ровены, собирая на подушечки влагу.
Почувствовав это прикосновение, Бельская проснулась, но в сладкой дрёме открывать глаза совсем не хотелось. Она лежала на боку и чувствовала ягодицей крепкое горячее бедро Рафаэля. Тепло исходило от его тела, будто облако, обволакивая её собой всю от макушки до пальчиков ног. А ёе грудь и живот купались в ощущении горячего моросящего дождя, ласкающего миллионами мелких капель. Александр лежал перед ней, и даже во сне его тело источало эктоплазматический пар.
Кайсаров приподнялся на локтях, наклонился к Ровене и прижался губами к её шее. Бельская тихо вздохнула и открыла глаза. Уже хотела обернуться, чтобы обнять Рафаэля, но он удержал её:
– Нет, нет, прости. Спи…
– Ты остывать? – улыбнулась Ровена.
– Да, – прошептал Кайсаров.
– Хорошо, – Бельская всё же потянулась и улеглась на спину, провожая глазами встающего с кровати Рафаэля.
Он не набросил на себя даже простынь и отправился на балкон голым. Ровена усмехнулась, когда Кайсаров подошёл к стеклянным дверям. Прозрачная поверхность немедленно покрылась тонкой пленкой пара. Жар от его тела стал конденсатом на холодном от мороза стекле.
Бельская привыкла к очень высокой температуре своих мужчин и переносила её с лёгкостью и удовольствием. Рафаэль и раньше согревал её, но сейчас, когда аура валаамского дракона стала полностью видна на снимке, проявились и остальные особенности дракона-оборотня в человеческом облике. Температура тела была одной из них. Как и сверкающие серебром прожилки на коже – отблески сокрытой под ней брони.