– Ваше сиятельство, – Богдалов показал на плечо Голицына, – вам нужна перевязка.

Александр Николаевич оглядел свою разорванную кольчугу. На металлических колечках поблескивали символы прописанных на них заклинаний.

– Оказалось довольно разумным нанести контуры, останавливающие кровь и дающие нечувствительность к боли, – заметил Голицын. – Совсем не чувствую плечо. Потрясающие какие создания, Родион. Разорвали закалённый металл, как нитку.

Богдалов кивнул:

– Похоже, пора всерьёз задуматься о создании отдельных щитов, чтобы избежать контакта с кольчугой. Иначе при разрыве колец, руническая прошивка нарушается и получается вот это…

Родион показал на рваные полосы во всё плечо Голицына, а тот крикнул в сторону двери:

– Глаша!

Через мгновения заглянула молоденькая служаночка в белом фартуке на атласном чёрном платье и, увидев князя в крови, невозмутимо спросила:

– Живой воды или мёртвой?

– Очень смешно, Глафира! – отреагировал Александр Николаевич. – Бинты неси. С прошивкой для глубоких ран. И раствор для очистки не забудь. И секретаря моего позови!

– Сию секунду! – девушка юркнула обратно за дверь, оставив её приоткрытой. Цоканье каблучков удалилось по коридору, а Голицын покачал головой:

– Сейчас, Родион, нам вряд ли удастся что-то исправить. Госпожа Мокшанская затвердила заклинание и поскольку она варга и её кровь связана с энерго-стратегом, то любого, кто войдёт в обитель Валда-каль ждёт та же участь, что и наших людей. Досадно, но похоже, она действительно закрыла нам доступ. Даже если примем крайние меры и устраним Мокшанского, чтобы он больше не помешал нам, это не снимет заклятие варги. Оно будет живо, пока жив энерго-стратег. Чёртова ведьма!..

Пока Александр Николаевич ругался, Богдалов подошёл к столу, налил себе коньяка и выпил залпом.

Разочарованию Голицына не было предела:

– Невероятно, я просто не верю! Мы подошли так близко!

– Может, и нет… – тихо заметил Родион.

– О чём вы? – заинтересовался Александр Николаевич.

Богдалов налил ещё рюмку и расположился с ней в кресле напротив стола.

– Подумайте, ваше сиятельство, – произнёс он, – чудовища Араэля не позволили нам запустить шлюз. Я полагаю, что они уничтожили бы и вторую, и третью наши группы. И вообще всех, кто вошёл бы к ним. Могу ошибаться, но…

– Я знаю, что вы предполагаете, – недовольно остановил Голицын, – господин Корф предсказал, что Араэль – это защитное малое измерение. И наши попытки прорваться через него обречены на провал. Его чудовища – не просто его обитатели, а охранники Манны, которые будут уничтожать всё, что проникнет к ним, как цепные собаки. Напомню вам, что капитул нашего общества отверг это предположение. Оно противоречило принятой ранее аксиоме о том, что Манна пуста и ею никто не владеет.

Родион утвердительно опустил голову:

– Понимаю, ваше сиятельство. Мы исходим из того, что это чистое измерение и в нём никого нет. Но если считать Араэль защитным рвом на пути к Манне, то возникает вопрос: кто установил эту защиту? Корф считал, что мы ошиблись в наших предположениях, а следовательно утратили право на энергетические богатства Манны. Именно из-за этого он лишился своего статуса старшего магистра. Я не считаю, что он был прав. Но в том, что чудовища Араэля защищают свою территорию от проникновения он точно не ошибся.

– Корф лишился статуса не из-за своей ереси, – возразил Голицын. – А потому что после потери сына, мысли мятежного Александра проникли и в его разум. К сожалению, он больше не мог исполнять обязанности магистра, потому что начал отрицать наши идеи и методы. Они стали казаться ему бесчеловечными.