– Нет, – мастер Людвиг покачал головой. – Не в этот раз.

– Это хищник, – настаивал староста. – Охотник. И ведёт себя как охотник. Придёт не за вами – так за кем из наших.

– Нет, – мастер Людвиг тоже выпил. – Она стала добычей. И теперь поведёт себя как добыча. Укроется, выждет, покуда не уйдём. А уж затем вернётся.

Староста поменялся в лице и крепко задумался. Курт и Гуго жевали квашеную капусту.

– Плевать, что вы сделали ей, – сказал мастер Людвиг. – Она хочет войны. Она вас не оставит, так что нам придётся ловить её на доброго живца.

– Как Вас понимать?

Курт и Гуго переглянулись. Мастер Людвиг улыбнулся, и по лицу его разбежались морщины.

– Где тут река?

Всякому, кто изучал бестиарий Принципалис, известно: неяды гнездятся у чистой воды и живут малыми общинами. Среди них не бывает мужчин, их дети привязаны к гнездовью и взрослеют долго. Живут неяды обособленно и к человеку относятся настороженно.

Мастер Людвиг знал, кому неяды верят, – только малым детям. Вперёд послали дочь корчмаря восьми лет от роду. Сперва к ней вышла девочка с голубоватой кожей. Черноволосая, глазастая, не старше десяти. Ей стало интересно, что за куклу принесла человеческая дочь и отчего у неё такие красные щёки. Остальные потянулись следом. Когда под кроны ив вышли все, инквизиторы набросили сети.

Дочь корчмаря бежала домой, закрывая уши. Кукла её осталась у кромки воды, брошенная, окроплённая тёплой кровью.

К вечеру инквизиторы закончили. Трупы неяд подвесили на крючьях чёрного железа. Потроха вываливались на прекрасные лица, свисали до земли. Длинные волосы пропитались кровью и скомкались. Мухи облепили гладкую липкую кожу, забились в ноздри и глотки.

Одно тело мастер Людвиг забрал с собой вниз по течению, в небольшую заводь – тело той глазастой девочки, что вышла на берег первой. Тащил за собой по камням, пробив крюком грудь, чтобы оставить жирный след.

Курт и Гуго прежде не охотились на неяд в отличие от мастера Людвига. Внутри неяды были тёплыми, совсем как люди. И плакали так же. Только мастер Людвиг действовал без сомнений.

Они успели подготовить всё до темноты. Курт и Гуго засели в кустах по разным сторонам заводи стопорами наготове. Мастер Людвиг ждал у воды поодаль, тело девочки-неяды лежало у его ног.

Скоро над рекой пронёсся жуткий вой – вопль горя, ужаса и отчаянья. Обезумевшая неяда бросилась по следу вдоль берега. Не прошло двух минут, как у заводи показался её силуэт. Бледной стрелой она рассекла воду, блеснула под аркой двух кривых ракит. Запах крови – родной крови – пьянил, заставлял сердце разбиваться о рёбра и лезть через горло наружу. Глаза неяды потемнели, сделались цвета крови, пролитой без права. Она видела только чудовище, глумящееся над останками её родича. Курта и Гуго она не заметила. Не услышала, как их топоры дорубают старые стволы ракит.

Мастер Людвиг обнажил меч. Неяда поднялась из воды во весь рост, статная и прекрасная, как все они. Лицо её исказилось гневом, вены вздулись на лбу и шее.

– Чудовище, – прошипела она.

Мастер Людвиг бросил взгляд на труп девочки и толкнул его сапогом в воду. Неяда оскалила белоснежные клыки и бросилась на инквизитора. Он не стал уворачиваться и широко развёл руки. Когти неяды вонзились в доспех. Прежде чем она успела понять, мастер Людвиг обхватил её тонкое тело, сдавил в груди и повалил на гальку. Неяда тяжело вдохнула. Инквизитор перевернулся, придавливая своим весом. Ключицы хрустнули. Неяда оскалилась и вцепилась ему в шею. Хватка тут же ослабла. Она жадно вдохнула, выскользнула из-под убийцы и кинулась к воде.