Штабс-ротмистр нахмурился, а Петр Михайлович, усаживаясь, умудрился зацепиться шпорой за ковер и едва не опрокинул стоящий рядом столик с вазой.

Пока Марфа разливала чай в тонкие фарфоровые чашки, я украдкой рассматривала своих гостей. Голова всё ещё кружилась, но желание разобраться в происходящем придавало сил. Два пожара за короткое время не могли быть простым совпадением.

— Скажите, Павел Андреевич, - я осторожно поставила чашку на блюдце, - а часто в наших краях случаются подобные... происшествия?

Штабс-ротмистр переглянулся со своим помощником, который как раз пытался удержать на коленях норовивший соскользнуть планшет с бумагами.

— Признаться, в последнее время участились. Вот и у Строговых... - он осёкся, видимо, вспомнив о моей потере памяти.

— Да-да, я как раз рассказывала барышне про соседей, - подхватила Марфа.

Петр Михайлович вдруг оживился, едва не опрокинув чашку:

— Их мастерская тоже сгорела. Хорошо хоть обошлось без жертв, - включился в разговор молодой помощник, осторожно глянув на своего начальника, словно ожидая, что его опять что-то не устроит.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Два пожара, оба связаны с какими-то лабораториями или мастерскими. И оба совсем рядом. — А что именно... делали в той мастерской? - спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— О! Господин Строгов занимался какими-то камнями. У него их было столько, что, наверное, дом можно построить. Но все разные... то есть... - он снова покраснел и замолчал под строгим взглядом начальника.

Но я уже ухватилась за какую-никакую нить. Значит, и отец, и сосед занимались любимым делом. И оба пострадали от огня. Случайность? Может и она. Ведь каждый может иметь хобби или гореть любимым делом…

Я поморщилась от плохо подобранного слова: боль вспомнилась каждым миллиметром кожи, перенёсшей этот ужас.

— И никаких следов поджога не обнаружено? - вопрос сорвался с губ прежде, чем я успела подумать. Штабс-ротмистр подался вперед, внимательно глядя на меня:

— А почему вы спрашиваете именно о поджоге, сударыня?

— Ну-у, если два пожара с разницей в несколько месяцев… дома рядом. Вы же говорили с соседом? – я пожалела, что не запомнила его имени.

— Говорили, да только там дело могло быть в оставленной сигаре. Хозяин курил сигары… впрочем, он и сейчас не бросил… и оставил одну такую над пепельницей. Хотел что-то дома взять. Но там его отвлекли: кто-то пришел.

— А когда закричали с улицы, было уже поздно – мастерская пылала! – не упустил шанса вставить несколько слов ученик, наверное, маститого следователя.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Штабс-ротмистр Северцев, уже взобравшись на подножку, вдруг хлопнул себя по лбу:

— Ах, да, совсем забыл спросить о.… - он осекся, словно вспомнив что-то важное, и махнул рукой. - Впрочем, учитывая ваше состояние, это подождёт до следующего визита.

Мы стояли на крыльце, провожая взглядом удаляющийся экипаж: добротный, но не новый, с потёртой кожаной отделкой и начищенными до блеска медными фонарями по бокам. Такие кареты я видела... Где? Когда?

В голове снова замелькали обрывки мыслей - музей, старинные фотографии, книги по истории. Но ведь это происходит здесь и сейчас? Который же сейчас год?

— Марфа, - тихо позвала я, когда экипаж скрылся за поворотом аллеи, - а какое сегодня число?

— Двадцатое мая, - ответила она, поправляя выбившуюся прядь седых волос.

— А год?

Она странно посмотрела на меня:

— Восемьдесят пятый, конечно. Пойдём в дом, вечереет. Тебе нужно отдохнуть после всех этих расспросов.