Его зам Игорь Тостоногов выглядел не так впечатляюще – и ростом пониже, и комплекцией пожиже, и волос на голове поменьше, зато очки в тонкой стальной оправе придавали ему интеллигентный вид. Он сидел за прямоугольным столом по правую руку от начальства и нервно поправлял то стоявшие посередине стола микрофоны, то графин с водой, возле которого небольшой грудкой собрались перевернутые вверх дном стаканы. От передвижения стаканы звенели, графин приближался к краю стола и угрожал скинуться вниз, обрызгав сидевших в первом ряду журналистов. Все эти действия завораживали, отвлекая внимание от начальственных речей.

Кроме того, сильно мешали какие-то девицы, постоянно подходившие и что-то сообщавшие на ухо Тостоногову, после чего он делал какие-то странные знаки трем охранникам в штатском, и те выбегали из зала. И я, и журналисты постоянно оборачивались им вслед, пропуская целые куски выступления.

Я вздохнула и вновь прислушалась.

– Мы предпримем все возможное, чтобы подонки, убивающие детей, получили по заслугам!

Это явно можно было и не слушать. Но тут из заднего ряда подняла руку молодая девушка и, не дожидаясь разрешения, звонко спросила:

– Правда ли, что в городе орудует банда черных трансплантологов? И детей похищают на органы?

Журналисты разом оживились. Не дожидаясь моей просьбы, фотокор сдернул с моей шеи фотоаппарат и быстро его расчехлил. По-моему, он слегка опоздал: побагровевшее лицо градоначальника и его выпученные глаза надо было снимать сразу после вопроса, а лучше – в тот самый момент. Но он быстро справился с собой, приподнялся за столом и дважды хлопнул в ладоши. Зал затих.

– Дорогие журналисты! Очень прошу вас не распускать дурацкие слухи! И еще просьба – больше даже не вспоминать разные глупости. Дама, задавшая вопрос, – прошу покинуть зал!

Девушка покраснела и, быстро цокая каблучками, вышла из зала. Воцарилась полная, какая-то зловещая тишина. Я пыталась подобрать упавшую чуть ли не на пол челюсть, но получалось с трудом. Позвольте, как это не вспоминать глупости? Да весь город только и говорит о том, что у детей изымают органы! Городской форум переполнен подобными сообщениями, их повторяют друг другу продавщицы в маленьких магазинчиках, школьные гардеробщицы…

«Люди, долго мы будем молчать? Наших детей похищают, потому что у дочери мэра больная печень и ей нужна пересадка!»; «Да нет, у нас тут перевалочный пункт, детей похищают, а органы посылают в Москву!»; «Сегодня с трудом отбила малышку. Подъехала к детской площадке скорая помощь, оттуда выскочили два мужика в белых халатах, бросились к песочнице и давай малышам вопросы задавать: где мама, да с кем ты пришел? Одна девочка ответить не могла, малая еще, так ее поднял мужик и понес. Она в крик, я ему в рукав халата вцепилась, он от испуга ребенка выронил прямо на асфальт, прыгнул в машину, и ка-а-ак поедет! И прямо на меня целит, чуть не задавил!»

Полагаю, на городских форумах подобных историй будет появляться все больше, поскольку народ сильно взбудоражен. Как оказалось, не все в сквере потеряли сознание при виде отрубленной головы, некоторые засняли жуть на мобильники. И теперь это фото гуляет по городским сайтам, его стирают, но оно всплывает снова и снова.

Я думала, на пресс-конференции попробуют успокоить журналистов, а через них и общественность. Но вот же… Или городское начальство всерьез думает, что достаточно наложить на тему табу – и все разговоры стихнут? Зачем вообще собрали прессуху?

Мэр распинался около четверти часа, обещая крайне скорую поимку убийц и их показательное наказание, наконец выдохся и, подвинул к себе стакан с водой, начал судорожно пить.