Его взгляд упал вниз, и он прошипел:

— Только посмей.

— Я про лицо.

— Я же сказал — только посмей. Побреешь меня, и я состригу твою шевелюру. Я не шучу.

Стиснув зубы, я закончила растирание и залезла под одеяло, заняв самый краешек кровати — фактически ее добрую половину.

— Прекрати чавкать, — попросила я.

Дамиан отложил недоеденное яблоко на тумбочку и задул свечу, погрузив спальню во мрак. Он тоже лег, и воздух зазвенел тишиной. Мы оба не спали, пялясь куда-то в потолок, но оба молчали. Говорить уже было не о чем. Все самое интересное начнется завтра…

7. Глава 6. Дамиан

Я проснулся от визга. Точнее — от крика. Грубого, басистого, истошного собственного крика.

Спросонок решил, что ору из-за ночного кошмара. Кому понравится оказаться в теле златородной кисейной барышни! Но подскочив с постели, убедился, что это был не сон. Я по-прежнему пребывал в теле дочери Аверардуса, а она драла горло в моем.

— Что это такое?! — требовала она немедленного ответа, скача по комнате, как ошпаренная.

— Ну-у-у… — Я почесал в затылке, не зная, как бы ответить, чтобы не травмировать ее нежную психику. — У парней по утрам такое бывает.

— Какое — такое?!

Вот же зараза. Я так не нервничал, даже когда это случилось впервые, а ведь я был совсем мальчишкой. Бедная, бедная Варвара Элияровна, сколько шокирующих явлений ей еще предстоит узнать.

— Успокойся. Притормози. — Схватил ее за запястье и остановил. — Лучшее, что сейчас ты можешь сделать, это принять холодный душ, — порекомендовал я самый щадящий для нее метод опустить якорь. — Только прошу тебя, будь с ним ласковой.

— С кем?

Я и не знал, что мои глаза могут так округляться.

Взглядом указал вниз — на предмет ее испуга. Она вздрогнула, выдернув руку и отпрянув.

— Варюшка, ты там с кем? С подружкой? — послышалось из-за двери, и мое тело бегом юркнуло за шторку.

Дверь открылась, в комнату вошла бабуля с охапкой моих вещей.

— Доброе утро, радость моя, — улыбнулась старушка, глядя себе под ноги. — Я тут стирку затеяла. Элияр вчера опять поздно вернулся и бросил костюм в ванной. Не пойму, где он так изгваздался... Платьице твое я тоже постираю. Его бы еще залатать не мешало. Ох, а что у тебя на голове? — Наконец она обратила на меня внимание.

— Так сейчас модно, — ответил я.

— С каких пор ты стала гнаться за модой? Говорила я, эти безликие тебя испортят. В хвост хотя бы собери. И оденься, как подобает благовоспитанной леди. Пойду потороплю кухарку.

Да, с такой бабулей у моей златородной подруги прямая дорога к одинокой старости. У нее внучка — просто бомба. А она делала из нее скучную мышь, скрещенную с назойливой мухой.

— Ушла? — Мое тело осторожно высунулось из-за шторки, прикрывая ею мою нагую гордость. — Подай мне одежду. Пожалуйста.

Я проследил за кивком, указывающим на висящий на спинке стула старомодный костюм.

— Ты не наденешь на меня это!

— Предлагаешь мне идти голой? — Развела она руками.

— О, я смотрю, у тебя все прошло. Наверное, при виде твоей бабули в чепчике? — усмехнулся я.

— От страха, — проворчала златородная и сама пересекла комнату. — Одевайся, у нас много дел. Желтое платье в шкафу.

— Я не надену платье, — ответил я, с прискорбием наблюдая, как златородная наряжает меня в нелепый костюм, который Аверардус, по всей вероятности, шил еще на свой выпускной. Лет четыреста назад. — Я похож на своего дедулю.

— Вот и отлично! Мне не придется убегать от твоих вешалок.

Спорить было без толку. Оставалось перетерпеть этот позор.

Я открыл шкаф, глянул на желтое платьице с бантиками и захлопнул дверцу, чтобы не видеть эту жесть.