— Никогда, — отбивала она каждое слово молотом по наковальне Феликсова самолюбия, — не носи металл. Ни браслетов, ни украшений, ни колец.

Она зачитывала свод правил, как ребенку, который в школьном возрасте ринулся бежать через дорогу на красный свет и был застигнут водителем проезжающего автомобиля. Водитель, в случае с Феликсом, видимо, не поленился тормознуть, выйти из машины и заняться воспитанием отпрыска, раз родители не научили его таким простым вещам.

— Кулон мог прожечь до костей или воткнуться и доползти до сердца! — почти кричала она, держа покрасневшую подвеску за веревочку, — если очень нужно, носи в кармане, это безопасно. Но недолго!

Она последний раз жадно всмотрелась в его глаза. После чего бесшумно развернулась и шагнула в сторону вовремя пойманной Жоржем двери. 

Посмотрела осуждающе на Зинаиду, (мол, ну как так, ты, и не уследила за мальчиком?), придвинула дверь к стене и вставила ключ в едва заметную замочную скважину.

Послышался звон разбитого стекла. Дядевитино тело нашло вход. Правда, не с этой стороны сеней. Но он уже в доме, а значит, счет пошел на секунды. Как бы ни был он неповоротлив, встречаться с телом под управлением окаменелого безумца второй раз почему-то не хотелось никому.

— Я иду первой, вы за мной, последний вынимает ключ и захлопывает дверь. 

Инструктаж в исполнении Йелдыз поражал воображение своей лаконичностью. Впрочем, вопросов ни у кого не возникло. 

Дверной ручки и иных удобств для открывания древний краснодеревщик не предусмотрел. Йелдыз, впилась в бесценную резьбу когтями и рывком потянула на себя, кроша антиквариат в щепки.

Отброшенная в сторону створка двери с размаху ударила о старый холодильник, доживающий свои дни ржавея в сенях и оберегая от мышей очень ценную для нужд жителей деревни продукцию: соль, сахар, спички, старые вилки и спрей от комаров. От удара холодильник приоткрылся и ценная продукция повалилась на пол, где, собственно, уже было много всего ценного.

— За мной! — Йелдыз шагнула в проем.

Портальная дверь, теперь уже точно она, открылась куда-то в темноту. Впрочем, неизвестная темнота показалась ведьме, магу и человеку местом более спокойным, чем залитые солнышком сени деревенского дома, по которому за стеночкой бродит, сшибая стулья, «чокнутый зомби». 

Именно так окрестил дядю Витю Жорж. 

Проем был таким узеньким и низким, что даже миниатюрной Йелдыз пришлось пригнуться. После, по очереди, за ней протиснулись Феликс и юный граф.

Последней нырнула через пространство немного растрепанная, но все еще прекрасная Зинаида. Попав во тьму, она быстро высунулась обратно, в кондуковские сени, выдернула ключ из двери и шумно хлопнула створкой. 

Дверь закрылась. Во тьме включился свет.

Никем не удерживаемая, дверь еще мгновение стояла вертикально, но, не найдя достойной (и вообще какой-либо) опоры, упала плашмя. 

Жорж дернулся ее спасать, но в этот раз не успел. Удар и у его ног лежит бесценная, покрытая чешуйками старой краски и радующая глаз резными цветочками и листиками гора трухи и гнилых щепок.

— Нет! — юный маг упал на колени, в отчаянии перебирая куски дерева, — не может быть!

— Увы, дорогуша, дверка была одноразовая, — вампирша холодно скривила губки, — восстановлению не подлежит. Если очень хочешь, возьми совочек и смети этот мертвый термитник себе на память. Заодно в офисе и приберешься.

Феликс вздрогнул и осмотрелся по сторонам. Они были в пустой комнате без окон, тесной, узкой, похожей на чулан для швабр. Только без швабр. Или на допросную из фильмов про агентов ФБР. Вон и большое зеркало на стене имеется, через которое Самый Главный Агент всегда смотрит на преступника. Где бы они ни оказались, сейчас это место нравилось ему больше, чем уютный деревенский домик.