— Именно так. Или вы думаете, что ваша старая жена настолько выжила из ума, что лекаря прямо в холле, где нас могут увидеть, раздеть решила?

— Оливия!!

От генерала пышит уже не холодом, а ярым огнем. Но и во мне сейчас разгорается такое пламя, что уже не только его, но саму себя боюсь!

— А он, видимо, от счастья в обморок упал? — продолжаю я, ибо как же этот гад сейчас бесит! — Не вам вообще меня упрекать в подобном! Вы сами новую жену привели.

— Это допускается законом!

— А справедливостью? А честью это допускается, Ваша Светлость?! — выпаливаю я, и дракон застывает, будто ему только что влепили пощечину. — Вы пытаетесь отчитать меня за то, что я человеку жизнь спасла. Вы ведь видели иглу!

— Так ты ему этой иглой жизнь спасала? — выпаливает дракон, а в глазах так и горит: “Кого ты пытаешься сейчас обмануть, женщина?”.

Тебя! И еще обману, поверь! Но сейчас правду говорю.

— Именно ей! У него скопился воздух, он мог умереть прямо на моих глазах. Я сделала то, что должна была!

— И откуда же тебе такие варварские способы известны?!

По-прежнему не верит. Плевать. Подожду, что скажут лекари. Мир, может другой, но я смогу по фактам разложить свои действия.

— От отца и узнала. А вы, видимо, так хорошо мной интересовались за время брака, что даже не разглядели талант! — колю этого дракона. Не знаю, правда ли это, но сейчас и неважно. Отныне эта жизнь моя. — Чем сейчас меня обвинять, лучше бы спросили, как этот законник вообще упал!

— Как упал, я узнаю. Непременно, Оливия! Но мне куда больше интересно, что он вообще здесь делал под личиной лекаря? Нет! Куда важнее то, что ты, моя жена, коснулась обнаженного мужчины на глазах не только слуг, но и королевских лекарей! — выпаливает он, и клянусь, если бы не серживался, здесь бы не только хрусталь, но и стены дрожали от его гнева.

— Ах вот, что вас интересует, — подытоживаю я. — Что скажут люди, да? Прекрасно!

— Ты, видимо, не понимаешь, что ты делаешь и на что себя обрекаешь!

— Себя? А может, вас. Это ведь о вас начнут судачить, господин генерал, что за женой не уследили. Но не волнуйтесь. Раз вы так беспокоитесь о своей репутации, мой позор вас не коснется!

— Правда? — с издевкой спрашивает дракон. — Я за тебя отвечаю. И все твои действия — тень на всю семью!

— Вы не отвечаете. Вы отвечаЛи, генерал. Я больше не желаю быть часью этого гарема. Я требую развод! — выпаливаю дракону, вдёрнув голову, а он застывает так, будто ему сейчас ледяной водой в лицо плеснули.

— Что… ты… сказала? — выдавливает из себя слово за словом, будто выстрелы, генерал, и шаги его идут в такт медленной речи.

Он наступает на меня почти в упор. И в упор смотрит в глаза, будто разбирая на запчасти. Будто я сейчас сказала то, за что мне нужно вырвать язык.

Волна страха, отступившего из-за ярости, вновь охватывает с головой. Ненавижу эту ауру. Ненавижу себя за дрожь в коленях, но головы не опущу.

— Я. Требую. Развод, генерал!

17. Глава 15. Один-ноль

Сама не знаю, как мне даются эти слова. Но получилось сказать, и хорошо. Радуюсь, а генерал стоит неподвижно. Почти не дышит, а крылья его аристократического носа раздуты.

И не отводит взгляд. Будто морально сломать хочет, или… что-то упорно выискивает во мне?

“Ищи, я от своего не отступлю”, – мысленно посылаю сигнал, и дракон хоть на пару сантиметров, но отстраняется.

— Ты не в себе, — решает он.

Чего еще ожидать? Потому и усмехаюсь. Горько, больно.

— Настолько привыкли к тому, что за вами все влачатся, Ваша Светлость? — мотаю головой. — И раз я больше этого не делаю, то сразу записали в сумасшедшие?