Все смотрит, да так, будто думает, с какой стороны лучше начать препарировать. И от его давщяего ятделого взгляда начинает казаться, что даже воздух стал тяжелее.
Но, раз говорить он не спешит, вновь подхватываю чашку и неспешно делаю глоток.
— Ты это специально? — отчитывает генерал.
Значит, еще помнит, как говорить.
— Что именно? Вашу новую жену я сюда не приглашала.
— Еще и отшучиваешься? — подмечает он. — С каждым днем открываешься все с новых и новых сторон.
“Если бы дома бывал почаще, то, наверное, сразу бы понял, что я вообще не твоя жена!”, — проскальзывает мысль в голове, но мудрости не ляпнуть, хватает. А генерал тем временем продолжает:
— Что за глупые шутки, Оливия? Раз решила напугать Люцию, могла бы придумать что-нибудь получше.
— Я ничего не придумала. Это Люция меня не так поняла.
— И что же ты же такого сказала, что она смогла понять тебя настолько не так? — спрашивает генерал, а я лишь пожимаю плечами.
— Что хвала богам, теперь она, а не я, ваша жена, и на ложе не претендую, — спокойно отвечаю я.
И чего только стоит выражение его лица. Кажется, у его головной процессор сломался. Стоит, переваривает, и кажется, не верит мне. Да, точно. Уже и ухмылка полоснула губы.
— В самом деле?
— Почему все мужчины уверены, что женщины за них будут бороться? Вы списали меня со счетов, а я умываю руки. И буду искренне благодарна, если вы позволите мне в тишине и покое, дожить свой век, — решаю заключить сделку, раз уж разговор сам в это русло зашел. Но генералу такой расклад совсем не нравится.
Этот громадный мужчина чуть ли не подпрыгивает на месте, а затем, кажется, находить всему объяснение:
— Ты головой повредилась? — решает он. Еще бы, как же иначе? Не может же быть такого, чтобы от него отказалась ненужная жена?
— Постарела, — отчего-то не могу отказать себе в желании напомнить ему его же слова, а генерал как вспыхнет.
Ей богу! Глыба льда пышущая синим пламенем.. Невидимым конечно, что ощутимым настолько, что даже воздух начинает обжигать.
— Оливия! — рычит Кайрон так, что я едва чашку не роняю из рук, а затем срабатывает этот мой дурацкий защитный рефлекс.
— С ума сошли? На жену орать будете! — выпаливаю я в точности ту фразу, какую ни раз говорила на работе, если кто-то срывался. Эта фраза никогда мне не нравилась, но как-то приелась и стала уже частью меня. Защитной реакцией, которая сейчас сработала вовсе не во благо, а во зло.
Не дыша смотрю на генерала, а он уже пересекает комнату, и не медленно, как в прошлый раз, а быстро. Даже с дивана встать не успеваю, как он уже нависает надо мной.
Еще и руки по обе стороны плечей моих кладет, чтоб не сбежала.
— Ты пытаешься заставить меня ревновать? — прищуривается Кайрон.
Я не отвечаю, но вовсе не оттого, что сказать нечего, а потому, что с его зрачками творится полнейшая ерунда. Они пульсируют, черт подери!
— Оливия! — рычит этот черт и подается еще ближе, да так, что на рефлексах вписываюсь в спинку дивана, а гад и не думает остановиться. Нависает еще ближе, опаляя меня своим огненным дыханием.
И смотрит… смотрит так гневно, будто я у него кучу золота украла. Выискивает что-то. Рьяно, нетерпеливо. А мне этих пары секунд хватает, чтобы наплевать на творящееся с его зрачками ерунду и заглушить инстинкты самосохранения, реагирующие на зверскую ауру этого существа.
— Зачем мне это, лорд Кайрон? Я давно остыла. И вы бы лучше отошли, — советую ему, а голос сочится усталостью и равнодушием, к которому этот непревзойденный дракон, кажется, совсем не готов.