– Чего уставился? – голос Лехи прозвучал совсем иначе. Он уже взял себя в руки, и теперь в голосе появились стальные нотки.

– Я помогу вам, – спокойно проговорил Егор. – В обмен на его жизнь.

Он кивком указал на Ивана Громова, который так и лежал, уткнувшись лицом в пол. Григорий захохотал.

– Вот это я понимаю, деловой подход, – выдал он. – Только вот вопрос: чем ты можешь нам помочь?

– Я знаю, как помечают ценные посылки и бандероли, – Егор старался, чтобы его голос звучал ровно. – Без моей помощи вы провозитесь не один час, а через тридцать пять минут будет остановка в Александрове, и к нам наведается начальник поезда.

– С чего бы вдруг? – недоверчиво поинтересовался Леха. – Разве это входит в его обязанности?

– Так положено, – коротко ответил Егор.

– Что-то мне подсказывает, что ты заливаешь, – Леха испытующе вглядывался в лицо Егора. – Хочешь взять нас на понт?

– Думаешь, мне сейчас до игр? – Егор усмехнулся. – Сынок, на тебя когда-нибудь наводили обрез?

Григорий снова заржал, переломил обрез, ловко поддел использованный патрон, тот полетел на пол. Достав из кармана россыпь патронов, загнал один в патронник. Щелкнув затвором, он навел оружие на Егора.

– А ты мужик крепкий. Мне это нравится, – осклабился он. – Ладно, ближе к делу. Давай показывай, где тут у тебя особо ценные посылки.

– Покажу, но ты должен отпустить его, – Егор снова кивком указал на Ивана. – Отпустишь – уйдешь отсюда с таким наваром, о котором и не мечтал.

– Предлагаешь выкинуть его из поезда? – Григорий, казалось, всерьез рассматривал такой вариант.

– Нет, просто отпусти его. Пусть идет в купе, запрется там до тех пор, пока вы не уйдете.

– Не пойдет. Кто знает, какой финт он может выкинуть.

– Взгляни на него: разве он кажется тебе опасным? – возразил Егор.

– Тут ты прав, дружок твой в штаны наложил и вряд ли быстро оправится, – согласился Григорий. – И все же, как говорится, береженого бог бережет.

– О Боге заговорил? Забавно, – на этот раз Егор не удержался от улыбки.

– Тянешь время? – Григорий внезапно озлобился. – Думаешь, поможет?

– Время тяну не я. Не хочешь оставлять его так, пусть твои шавки его свяжут, – Егор указал на подельников Григория, и тот снова разразился неприятным смехом.

– Шавки? А ты шутник, – Григорий одобрительно кивнул. – Что ж, пусть вяжут.

Едва уловимым кивком он подал знак подельникам. Из-за спины Григория вышел тот, кого Леха назвал Толстым, хотя вес его вполне укладывался в общепринятые стандарты обычного человека. Толстый пошарил глазами по полкам, схватил моток бечевки, какой обычно перевязывали посылки, завернутые в грубую бумагу, и направился к Ивану Громову. При приближении парня Громов съежился.

– Поднимайся, придурок, – скомандовал Толстый. – Сегодня тебе амнистия вышла.

Громов не шелохнулся. Толстый с силой ударил его ногой в бок, Иван вскрикнул, но головы не поднял. Тогда Толстый нагнулся и ухватил Ивана за ворот форменной куртки. И тут произошло неожиданное: с легкостью гимнаста Громов подскочил на месте, перехватил руку Толстого и быстро заломил за спину. Прикрываясь им, как щитом, он вдруг пошел прямо на Григория, взгляд его при этом казался совсем безумным.

– А-а-а-а! Сука! – взвыл Толстый. Он начал изворачиваться, пытаясь избавиться от Громова, но тот не ослаблял хватку.

«Что же ты творишь? Зачем? – Егор нервно сглотнул. – Я ведь почти договорился, а теперь все пропало!» С полминуты Егор наблюдал за сценой, а затем пришел в действие. Он ухватил деревянный ящик, в который ссыпал письма, оторвал его от пола и занес над головой. В следующую секунду он обрушил его на голову Лехи, который стоял, разинув рот, между ним и Григорием. Леха пошатнулся, но на ногах удержался.