– Тут такое дело, – откашлявшись, начал Егор. – У нас попутчики организовались. Никто не против?

– Чего? Не понял, – протянул Трофимыч. – Ты, Егор, не мямли, объясни доходчиво.

– Да солдатики, дембеля, в компанию напросились, – нарочито беспечным тоном пояснил Егор. – От поезда отстали, вот и пришлось подсобить.

– К нам в вагон? – в один голос воскликнули Трофимыч и Иван Громов.

– Ну не в вагон-ресторан же, – пожал плечами Егор. – Да вы не переживайте, до Нерехты докатят и отвалят. На этом перегоне дозагрузки нет, так что все путем.

– Все путем? Все пу-тем!!! – выдохнул Трофимыч. – Ты что, Егор, совсем сбрендил? Да за такие штуки нам бошки поотрывают, если узнают!

– Это если узнают, – многозначительно протянул Егор. – Только мы ведь не собираемся никому докладывать.

– Вот это ты учудил, Егор, – Громов нервным жестом поправил очки. – Такого за тобой еще не водилось. И это тогда, когда вагон переполнен заграничными отправлениями.

– Брось, Профессор, нормально все будет. Подумаешь, большое дело, – Егор старался выглядеть спокойным и уверенным. – Ну не пешком ведь им идти?

– Да какое наше дело, пешком они пойдут или верхом на палочке? – прорычал Трофимыч. Он сильно рассердился, а когда он сердился, начинал брызгать слюной во все стороны. Вот и сейчас его беззубый рот искривила недовольная гримаса, и при каждом произнесенном слове оттуда вылетал фонтан брызг. – Ты, я вижу, решил в начальника поиграть?

– Не кипятись, Трофимыч, – Егор попытался урезонить старшего товарища. – В жизни всякое бывает. Мой племяш сейчас на Камчатке службу несет. Что, если и он на радостях все деньги пропьет и не на чем ему будет домой вернуться?

– Если пропьет, значит, дурень бестолковый, – отрезал Трофимыч. – И нечего его жалеть. Пусть прежде головой думает.

– Ну, хватит, – оборвал Вырикова Егор. – Дело сделано, и больше об этом не будем. Хотите донести на меня почтовому начальству – дело ваше, но до Нерехты солдаты поедут с нами.

– Мы-то не донесем, – высказался более практичный Громов, – но ведь не все от нас зависит. Мало ли кто их увидеть может? И что тогда? Все трое с работы полетим, а у меня, между прочим, квартира казенная.

Егор поморщился: вечно Профессор о житейском печется. Да, Егор знал, что Громов проживает в квартире, выделенной ему почтовым начальством под ведомственное жилье. За право проживать в квадратных метрах, принадлежащих Главпочтамту, следовало отработать на почте десять лет, и тогда квартира оставалась тебе вне зависимости от места работы. Из положенных десяти Громову оставалось отработать всего два года. Егор об этом знал и сожалел, что так необдуманно подставил товарища под удар. Но что теперь он мог поделать? Исправить ситуацию уже не получится, поезд набрал ход, и следующая остановка случится только через сто двенадцать километров, а это треть пути до Нерехты.

– Ладно, виноват, – совершенно внезапно Егор пошел на попятный. – Сейчас уже ничего не поделаешь, придется ждать остановки. Но в Александрове, если вы не передумаете, я их ссажу. Такой расклад всех устроит?

– Странный вопрос, – протянул Громов. – По-моему, ты не оставил нам выбора.

Трофимыч промолчал, и Егор облегченно вздохнул.

– Значит, на том и сойдемся, – произнес он. – А теперь за работу, ребятки.

– Лежебоку будить не будешь? – вставая с места, поинтересовался Трофимыч.

– Леньку-то? Нет, пусть поспит чуток. Он сегодня славно потрудился, – ответил Егор и взялся за холщовый мешок, под завязку забитый письмами.

– Что верно, то верно, – Трофимыч в знак согласия кивнул и подцепил с пола второй мешок. – Давайте, ребятки, поработаем на благо Родины.