– А мне всегда казалось, что мама больше любит тебя, потому что ты – умная, – сквозь новую порцию слез проскулила Дара.

Обе девочки сейчас видели перед мысленными взорами свою мать, королеву Аркадию, надменную и раздражительную женщину, красивую холодной, скорее отталкивающей, хоть и очень эффектной красотой. Обе вопреки желанию вспоминали, что все ее редкие улыбки и ласковые прикосновения к дочерям были получены ими разве что под прицелом фотокамер или в присутствии гостей. И им обеим было одинаково страшно думать об этом.

Тяжелое молчание нарушила Каста. Она заговорила шепотом с непривычным для нее жаром в голосе:

– Знаешь, я очень часто думаю о моей настоящей маме. Зачем ей было продавать меня во дворец? С каждым годом девочек рождается все меньше. Если мама жила в провинции, то с рождением дочки она и так получала бы все, понимаешь? Ее бы перевезли в метрополию, предоставили прекрасный дом, прислугу, все необходимое. Если ей хотелось не только богатства, но и высокого положения в обществе, то могла заранее породнится с одним из знатных семейств, пообещав дочь кому-то в жены. Она бы получила все – и сохранила свое дитя, а ведь это, мне кажется, важнее всего! Но я слышала, что сейчас в провинциях действуют целые банды, они похищают новорожденных девочек. Часто возглавляют такие банды врачи-акушеры. Может быть, наши матери до сих оплакивают нас, Адара!

– Какие матери, ты чего?! – отпрыгнула в сторону, взвизгнула ее перепуганная сестра. – Ты снова бредишь, Каста! У нас с тобой одна мать, и она – королева, а все эти разговоры – приступная чушь! Вот сейчас побегу и расскажу маме про гадких людей, которые болтают такое, пусть их строго накажут!

И бросилась к выходу из комнаты. Но на полпути к двери застыла, низко опустила свою белокурую пушистую голову. Спросила жалобно:

– Но что же нам теперь делать, сестренка?

Каста коротко засмеялась, легко поднялась на ноги и через плечо глянула на старинные часы в простенке.

– Как что делать? Через полчаса у нас торжественный выезд к народу. Ведь сегодня праздник, День Возрождения, разве забыла? После праздничный обед и разбор подарков.

И указала пальцем на ажурную платиновую рамку на стене. В нее каждый вечер вставлялся новый листок, на нем каллиграфическим почерком королевского секретаря был расписан следующий день девочек до самого отбоя.

– Я не об этом… мы ведь даже не настоящие сестры, так получается?

– И что с того? – очень серьезным голосом спросила Каста, подошла и положила ладонь Даре на макушку. – Но мы всегда можем быть настоящими большими подругами. А считать себя сестрами через дружбу. Согласна?

– Ой, ну конечно! – вскричала Дара, маленький мирок которой снова пришел в равновесие, разрушенное с утра из-за собственного любопытства. Плюс ради торжественного мероприятия мать уж точно не станет в ближайший час лупить ее по щекам.

И как раз в этот момент девочек позвали готовиться к выезду. Комнату наполнили служанки и визажисты, готовые помочь юным принцессам обрести праздничный вид.

– Ненавижу все это, – процедила сквозь зубы Каста, густые волосы которой в этот момент нещадно раздирали щеткой. – Снова целый час сидеть в стеклянном аквариуме и стараться не оглохнуть от приветственных криков!

– О, ну что ты, Касточка, это же просто здорово, – не согласилась Дара. – Я так люблю видеть, как сильно народ метрополии обожает нас с тобой!

Дурацкий урок истории тянулся до одури нудно. Учитель работал в школе только вторую неделю, был молод, бледен, черноволос и костляв на грани истощения. Свои длинные руки со слишком большими квадратными кистями он старался держать за спиной, но быстро увлекался и нещадно ими жестикулировал. Создавал дополнительный ветер в классе, и без того выстуженном за ночь. Обычно ученики его за это высмеивали, жестоко передразнивали, но сегодня не обращали внимания. Хотя историк прямо из шкуры лез, чтобы заинтересовать двадцать пять шестнадцатилетних парней своими историями. Ну, или хотя бы перекрыть тонким блеющим голосом нарастающий шум в классе.