– По голосу несчастной вполне очевидно, что никто не придет, – покачала головой Каста. – И она это знает. Но мы-то здесь, и мы поможем ей.

И она с той же мрачной решимость, с какой утром на улице защищала старого учителя, шагнула к двери, толкнула обеими руками – и дубовые створки послушно разошлись в разные стороны. Легкий крик испуга и недоумения вырвался из уст девочки.

В квадратной комнате у дальней от двери стены стояла на возвышении просторная кровать под серым от пыли балдахином. На ней на спине лежала иссохшая женщина в длинной рубашке, спеленавшей ее тело на манер египетских мумий. По углам комнаты ярко горели, отражались в угловых зеркалах светильники. Женщина не повернула голову в сторону двери, хоть и замерла, жадно прислушиваясь. А потом вдруг жуткий свистящий шепот всколыхнул ее запавшую грудь:

– Это ведь ты? Ты все вспомнил и пришел за мной? О, сколько лет я ждала тебя! Жаль только, что во мне осталось слишком мало из того, что ты прежде так любил. Где теперь мое сильное гибкое тело, которое так нежно ласкали твой руки? Где юное смешливое лицо, которым все без устали восторгались? Не подходи близко, любимый, и не смотри на меня. Ответь лишь – это ты?

– Это мы, – тоненьким голоском произнесла Дара. Своим почти животным чутьем она смекнула, что опасности нет, и теперь стояла рядом с сестрой.

– Кто это? – вскрикнула, словно бы придя в себя, женщина, и попробовала повернуть к дверям голову. Тщетно, похоже, ее длинные пепельно-серые волосы обмотались за столбики кровати и пришпилили голову несчастной к подушке.

– Мы, принцессы Адара и Рокаста. И мы сейчас напоим вас, – и Каста решительно двинулась к стене, туда, где на золотом ажурном столике стоял кувшин с водой.

– Подойдите сюда, – неожиданно властным голосом потребовала женщина. – Чтобы я могла вас видеть. Сейчас же!

Сестры переглянулись, потом взялись за руки. Так вместе они забрались на помост и приблизились к кровати.

Женщина вблизи еще больше походила на мумию, только с живыми, горящими, словно угли, воспаленными глазами. Она жадно вглядывалась в лица девочек.

– Юные наследницы, не так ли? – снова зазвучал ее бестелесный голос. – И держитесь вместе, значит, вас еще не натравили друг на дружку. Уж совсем взрослые, почти невесты. Что ж, теперь ясно, почему меня окончательно забросили. Не нужна, больше никому не нужна! А я ведь много лет лелеяла в душе надежду, что все еще может перемениться. Что ваша мать однажды сгинет, как ночной кошмар, и тогда меня вытащат из этого склепа, вылечат, поставят на ноги. И я возвращусь туда, где мне положено быть.

– Вы знаете нашу мать? – прошептала Дара, заморгала изумленно. – Ой! – это Каста ущипнула ее за руку, она-то уже обо всем догадалась.

Женщина рассмеялась надсадным каркающим смехом.

– Дурочки, как же мне не знать Аркадию? Ведь нас семнадцать лет называли сестрами, как сейчас называют вас. Хотя мы-то возненавидели друг друга в куда более нежном возрасте.

– Так вы принцесса Северина, наша тетя? – всплеснула руками Дара, от потрясения даже припомнив имя родственницы. – А мы думали, вы вышли замуж и теперь живете в другой метрополии.

– Да, пожалуй, это можно назвать и так, – со злобным смешком подхватила женщина. – В другом мире, если точнее! В мире кошмаров и бесконечного ожидания, вот как он называется! Что ж, теперь я хорошо рассмотрела вас. Ни одна из вас не похожа на мать или… на него. Догадываетесь, что это значит? Кого из вас приобрели за хрустящие бумажки? Обеих, не правда ли?

Каста выступила вперед, гордо выпрямилась.