и сердцем, благодарит каждый раз за это Бога. Он по-щупал пульс Арсена, чуть натянул кожу на щеке и же-стом поманил Наргиз из палаты.

– Наргиз, то, что Арсен пришёл в себя на девяносто процентов твоя заслуга, теперь уже никакой опасности нет. Всё, – сейчас переход на общий режим. И, думаю, уже через неделю-другую он сможет вставать, потом ходить потихоньку. Теперь, ты можешь быть совершенно спокойной.

– Спасибо, Антон. Огромное Вам спасибо.

– Наргиз, тут такое дело, – Антон замялся и тяжело вздохнул, – в общем, есть ещё один «беспризор-ный», так сказать. Не очень тяжёлый случай, но ес-ли бы ты согласилась немного присмотреть за ним

после операции…

Антон умоляюще смотрел на неё.

– А кто он?

– Лётчик, – опять тяжело вздохнул Антон.

38

– Я имею в виду национальность, – спокойно

уточнила Наргиз и, заметив обескураженный вид Антона, добавила, – Я могу ухаживать или за своим, или

за русским.

Антон судорожно проглотил слюну, снял очки, протёр их платком. Кашлянув, надел очки обратно

и тихо произнёс:

– Он – русский. Алексеем зовут. Ну, так как?

Наргиз кивнула:

– Переводите его сюда. Я всё сделаю, как надо.

Почувствовав замешательство Антона, вполне объяснимое для врача, вежливо кивнула ему, прощаясь, —

замяла принявший неприятный оборот разговор.

И с совершенно спокойной душой вернулась в палату.

Она искренне сказала, как чувствовала.

Наргиз вдруг овладела потребность поговорить, поделиться с кем-нибудь. Вытащила из кармана сотовый

телефон и с грустью подумала, что звонить ей, кроме

как Каро, некому. Сердце обволокла теплота: какой

Каро оказался простой, милый, остроумный. С Левоном такого понимания у неё не было никогда.

Впрочем, наверное, Левон не виноват, так заведено

у них дома: каждый знал своё место. Отцу – отцово, а брату – братово. Невозможно было сесть рядом

с братом, поговорить о том о сём, обсудить какие-то

проблемы – он, как отец, всегда был занят. Раздра-жался, когда дёргали «по пустякам», и выслушивал

только информацию, что нужно купить то-то, или

пойти на свадьбу к тому-то.

39

Впрочем, так ли виноваты отец с братом, платив-шие за карьерный успех чрезмерным напряжением.

Впервые Наргиз не отогнала мысль об отце. Интересно, о чём он сейчас думает? Сожалеет ли о том, как поступил с ней? И, будто прочитав её мысли, зазвонил

сотовый. Это Каро.

– Каро, Арсен пришёл в сознание! Он открыл глаза

и разговаривал со мной!

– Наргиз, твой отец заболел. Сердце…

– Да? – У Наргиз потемнело в глазах. – Что с па-пой?

– Сейчас всё хорошо, слава Богу. Был приступ, но сейчас всё хорошо. Наргиз, тебе надо вернуться домой.

Наргиз тяжело задышала. Потом набрала в лёгкие

воздух и сказала:

– Нет.

– Послушай, Наргиз. Он очень переживает. Давид

написал ему письмо и всё объяснил. Думаю, будет правильно, если ты вернёшься. За Арсена не беспокойся…

– Каро, дорогой, рядом с отцом – мама, Левон, десятки товарищей. Я там абсолютно не нужна. Разумеется, я – дочь, и я должна быть рядом с родителями.

Но сейчас моё место – здесь. Я позвоню и поговорю

с ними.

– Сестрёнка, ты – молодец. Я тебя очень люблю.

Честно говоря, никогда не думал, что ты – такая… Всё

правильно. Очень рад за Арсена. Кстати, я скоро, недели через две, собираюсь Ингу с детьми отправить

в Ереван. Можешь поехать с ними.

40

– Каро, я пока не решила, когда вернусь в Ереван.

Я обязательно позвоню домой и поговорю с нашими.

– Пока, сестрёнка.

– Пока.

Подошла к кровати Арсена, нащупала его пульс

и подумала, что завтра начнётся не то, чтобы новая

жизнь, а жизнь на другом уровне – ступенькой выше.

41

Глава 5. Анекдот

от Наргиз