Змей вёл вперёд и вперёд, пока не достиг места назначения. Валинкарцы сперва и не поняли, что уже пришли, поскольку ничего примечательного не было. Они так же перемещались, прижимаясь спинами к стене и пытаясь руками нащупать хоть что-то, за что можно было бы уцепиться в случае потери равновесия. Но змей возвестил:

- Следовать! За мной!

Валинкарцы не успели понять, что от них требуется, как ноги их оказались обвиты холодным ультрамариновым телом змеи, после чего тяжёлая металлическая голова дёрнула своё длинное тело в обрыв. Мужчины не успели, да и не смогли бы противостоять голему. Увесистое металлическое пресмыкающееся потянуло их на дно тёмной пропасти, откуда доносился грохот и скрежет бегущих вагонеток.

Лайгон закричал. Не столько от страха, сколько от неожиданности и обиды. Собственный крик заставил мага ощутить себя слабым. Конечно, не каждый день металлическая змея сталкивала его с обрыва в неизвестность, но всё же мужчина укорил себя в несдержанности, одновременно ловя себя на мысли, что не о том он беспокоится, летя вниз на бешеной скорости. Но рот он всё же закрыл, и удивлением продолжая слышать крик и не сразу понимая, что эмоции не смог скрыть не он один. Феронд тоже кричал, причём лично его этот факт ничуть не смущал. Он, в отличии от мага, привык выказывать свои чувства в сражениях криком и рычанием, так что эта смертельно опасная ситуация вызвала у него вполне закономерную реакцию: выразить негодование и возмущение через полный злости крик.

Тем временем голем начал трансформироваться. Хвост его по-прежнему стягивал валинкарцам ноги, зато голова стала принимать куполообразную форму, причём металл растёкся таким тонким слоем, что оставалось непонятно, как из относительно небольшой ореливиевой головы смог получиться столь большой купол. Валинкарцев дёрнуло вверх: то, что соорудил из себя голем, походило на парашют, и после стремительного падения казалось, что они зависли в воздухе, где-то между тем уступом, с которого были сброшены и по-прежнему тёмным дном. Дно, однако, всё же приблизилось, и по гулу и скрежету это было понятно.

От неожиданного спада скорости падения Феронд замолк, привыкая к новому положению: теперь они висели вниз головой. Мужчина посмотрел на висящего рядом с ним Лайгона и спросил:

- Чего ему от нас надо?

- Думаю, ему нужен… - Лайгон посмотрел вверх, прижав подбородок к груди, чтобы убедиться, что морды у голема нет, и вряд ли без неё он сможет говорить. Убедившись, что гибкое чешуйчатое тело заканчивается огромным куполом, а не головой, мужчина продолжил озвучивать свои догадки: - Ему нужен маг…

- Ты – маг! – проскрежетал голем, и Лайгон безнадёжно закрыл глаза, в который раз вздрагивая от этого голоса, который шёл просто из металла, и голова змеи оказалась не при чём.

- Ладно, - вздохнул маг. - В общем, ты нужен ему… вернее… скорее всего, не ему, а тому, кто создал его. Возможно, ему нужна помощь: исцелить, освободить или что-то в этом роде. Хотя, это противоречит всем законам логики. Создатель змея чрезвычайно сильный, и для чего ему мы – неясно. Единственный правдоподобный вариант: он создал этого… змея давно и только теперь, ослабев или заболев, отправил его на поиски… тебя…

- Но я… - хотел было напомнить Феронд, но Лайгон перебил его:

- Давай не думать об этом раньше времени. Змей куда-то ведёт, и стоит подождать, пока всё само прояснится.

Змей опустил свою ношу в вагонетку, у которой была открытая крыша. Отпустив ноги валинкарцев, голем принял облик нормальной змеи, каким он был до падения. Маг и Феронд переглянулись. Они лежали на ореливиевой крупной крошке. Недлы добывали ореливий до сих пор, хотя искомый ими бог был найден. Вероятно, они использовали этот металл не только для создания ловушек, но и для каких-то бытовых целей. Ведь должен же был быть быт у этих тварей. И женщины, наверно, были. Только пленники ни разу таковых не видели. Или же просто недлы внешне не отличались, не имея вторичных половых признаков.