- Следовать! За мной! – повторил голем, начиная движение к решётке, в которой отсутствовали два прута.

Феронд спрыгнул с обломка и посмотрел на брата. Тот устало вздохнул. Скоро всё равно за ними явятся недлы и убьют. Не было причин не попытать счастья, следуя за големом в неизвестность.

- Куда ты нас ведёшь? – спросил Лайгон, но ответа не последовало.

- Ты же сам говорил, что он может отвечать лишь на какие-то определённые слова, - заметил Феронд.

- Да, говорил, - кивнул маг. – Но попытаться стоило.

Они без труда протиснулись в прореху, что была образована отсутствием в решётке прутьев, и направились за змеем. Тот не оглядывался на них, но перемещался с вполне деликатной скоростью, чтобы ослабевшие пленники успевали переставлять свои истерзанные ноги, не отставая от него. Голем молчал. Когда он оказывался в темноте, было видно, что края его чешуек слабо мерцают, а когда он снова выползал на свет, то всё его тело красиво блестело.

Лайгон ничего не мог понять. Ореливий совершенно точно блокировал магию. При этом какому-то магу удалось подчинить себе этот металл и создать из него голема. Это не укладывалось в его голове. Почему чары подействовали на то, что не только не подвластно чарам, но и нейтрализует даже врождённые способности? Ответ на этот вопрос было не найти даже в голове начитанного Лайгона. Ерунда какая-то! И тем не менее голем существовал. Стало быть, и маг, обладающей какой-то немыслимой силой, тоже существовал.

Голем вёл своими, окольными путями, поворачивая в неприметные узкие туннели, некоторые из которых были не освещены, и приходилось идти, ориентируясь на тусклое мерцание змеи. Но темнота давно не была валинкарцам помехой. Они шли, не снижая из-за неё скорости. Оба в душе тревожились. Хоть голем и не был посланником недлов, но доверия это создание не внушало. Молчаливый неживой змей вёл в неизвестность уверенно и непоколебимо, отлично зная дорогу. Не то он специально избрал такой маршрут, не то подгадал время, не то ориентировался на ходу и быстро принимал решения – но ни один недл не попался на их пути. Лайгону даже захотелось поверить в безумную мысль, что он их всех уничтожил перед посещением камеры. Но здравый смысл говорил о том, что у голема какая-то своя задача и он решает лишь те проблемы, которые мешают ему достичь своей цели.

Но вскоре выяснилось, что змей не все задачи намеревался решать сам. Он пополз в какой-то совсем узкий лаз, который и на туннель-то похож не был. Скорее, на какую-то нору. Валинкарцам пришлось ползти, низко наклоняя головы, чтобы не удариться о нависший над ними потолок. Этот странный лаз освещён не был, зато быстро вывел в очень хорошо освещённый пустынный зал. Голем подполз к запертой металлической двери и замер, приподняв голову. На двери висел большой металлический кодовый замок. И явно змей предоставлял валинкарцам возможность проявить себя и освободить путь от этого препятствия. Феронд посмотрел на брата и предположил:

- Может, змей поглотит его, и всего делов?

- Нет, - отозвался маг. - Он способен управлять лишь тем, из чего сам создан. Эту дверь придётся открывать самим.

- Но тут восемь букв и буквы не нашего языка! – заметил мужчина, разглядывая замок.

Лайгон устало вздохнул. Феронд не переставал удивлять его. Сильный и смелый, тренирующий своё тело, он совершенно забывал тренировать свой разум. Маг наклонился ухом к замку и принялся крутить одно из восьми колёсиков, прислушиваясь и ловя пальцами каждое мельчайшее ощущение. Дойдя до нужной буквы, маг услышал лёгкий щелчок – запирающий механизм вошёл в паз. Маг облегчённо вздохнул: устройство кодового замка не отличалось новизной и оригинальностью. Подобрать код оставалось делом техники.