– Ах, это вы пришли, – причмокивает она пухлыми губами, – ну так нечего обивать наши пороги. Совершили ошибку – платите. Мы, знаете ли, в отличие от такой фифы, как вы, люди простые и бедные. А мой муж ещё и слепой теперь из-за вас.

Сжимаю зубы, остро ощущая несправедливость упрека.

– И сколько же вы хотите? – срывается с губ вопрос.

И снова в её глазах ликование.

– А это уж как покажет комиссия.

Внутри рождается злость. Обида. Ведь я искренне хотела помочь. Работа в государственной клинике не приносит мне большого дохода, но я всегда считала, что это мой вклад в помощь больным, поэтому отдавала любимому делу всю себя. А теперь мне в лицо просто выплеснули помои за годы учебы в университете, корпение над книгами, многолетнюю практику.

Вышла из подъезда, ощущая, как пот струится по позвоночнику после тяжелого разговора. Как хочется после него вымыться.

Итого что я имею? Риск привлечения к уголовной ответственности. Мужа, который, скорее всего, подставил меня через любовницу, чтобы потом «спасти». Ассистентку, которая ударила в спину и продолжает проворачивать нож в ране. Карьеру, висящую на волоске.

За-ши-би-сь.

С горящим от страха лицом и гулко бьющимся сердцем спускаюсь вниз. Возвращаюсь в свой автомобиль с полнейшим пониманием того, что мой научный руководитель был прав. Нужно принимать меры. Только какие? Что я могу?

Сжав руками кожаный ободок, утыкаюсь лбом в руль. Кажется, мне снова нужен дельный совет. Или даже содействие. Но на этот раз Соболевский вряд ли сможет выручить.

Взваливать свои проблемы на плечи отца не хочу. Да и чем он сейчас мне поможет? Только переживать буду за его здоровье.

Поеду к брату. Он уж точно должен разбираться в таких делах лучше моего.

Звоню Арсению, и выясняется, что тот до сих пор торчит в своём офисе, несмотря на поздний час. Что ж, это и к лучшему. По крайней мере, не оторву его от очередной девицы, что братец вряд ли оценит.

17. Глава 17

Глава 17

Вечерняя Москва пестрила яркими красками, вызывая резь в уставших глазах.

Возможно, верным решением было бы поехать домой и отдохнуть. День выдался длинным и изматывающим. Но мне казалось, что я просто не смогу уснуть, пока не поговорю с братом. Неопределённость давила и мучила. Мысли жужжали в голове, воображение не переставало подкидывать неприятные картины. Рисуя, как я работаю продавщицей в ларьке, а моя жизнь катится в тартарары.

Припарковав автомобиль на подземной стоянке бизнес-центра, поднялась на нужный этаж. И вопреки моим ожиданиям увидеть пустующие кабинеты, обнаружила, что подчинённые брата суматошно сновали туда-сюда.

Интуиция подсказывала, что подобное здесь нетипично. Даже столичные трудоголики не задерживаются на работе в пятницу вечером.

Кто-то со спины подхватил меня чуть выше локтя. Я вздрогнула, а затем расслабилась, увидев брата.

– Сенька, чего встала в проходе? Пошли кофе попьем. Устал как собака.

Арсений проводил меня в свой просторный кабинет с видом на усеянный огнями город. Я вновь ощутила тот же восторг, что и в квартире Глеба. Мгновенно вспомнилась проведённая там ночь. Отчего на щеках вспыхнул румянец.

Арс успел отдать поручение длинноногой секретарше. И через пару минут она, шатаясь на высоченных каблуках, принесла нам напитки на подносе. Я с любопытством наблюдала за помощницей брата. Кажется, новенькая. Предыдущая была блондинкой, а эта рыжая.

Ох, братец, когда же ты встретишь нормальную девушку. А не буфера на ножках.

– Что стряслось, Сень? – спрашивает он, делая глоток крепкого напитка.

– А у тебя что? С каких пор в вечер пятницы ты сидишь на работе, вместо того чтобы клеить тёлочек? – отвечаю вопросом на вопрос, ощущая беспокойство за брата.