Помню, во времена нашей юности, если он брал меня с собой в кафе, стоило нам войти, девицы начинали отталкивать меня локтями, пробираясь к телу Арса. Никогда не понимала, что за шаманской магией он обладает, почему девушки слетаются на него, как светлячки. Может, во всем виновата эта очевидная брутальность, которой порой так не хватает современным мужчинам и которой в моем брате избыток?

Он лишь отмахивается. Но я вижу тёмные круги под глазами, совсем не свойственные для него.

У брата свои проблемы, своя жизнь, а тут я врываюсь к нему в офис, пытаясь возложить на его плечи ещё и свои неурядицы. Хотя к тридцати годам могла бы и научиться выпутываться из них самостоятельно.

– Расскажи, – настаиваю, – ты же мой брат.

– Да ерунда, сестрёнка. Кто-то натравил на фирму проверку. Вот я и бегаю как в одно место ужаленный, – Арс по привычке щадит мой слух. – А у тебя что приключилось?

До меня только сейчас доходит, что я ничего не говорила ему про развод. А родители, видимо, ещё не поделились этой новостью с сыном.

Брат не примет от меня полуправды. Ему не хватит отмазки о том, якобы у нас с Калугиным разные взгляды на жизнь.

Нет. Арсений выпытает из меня всё до самой последней детали. Начиная от погоды в день, когда я застала Володю с любовницей, заканчивая тем, какое на ней было белье. Уж я-то его знаю. А после, вестимо, поедет прощаться с Калугиным по-мужски. Оставив ему в память об Истоминых парочку сломанных рёбер.

Ну уж нет. Сегодня с меня хватит потрясений. Не хочу тратить нервы, уговаривая братишку не применять грубую силу. А потом, когда ничего не выйдет, вытаскивать его из кутузки.

Телефон брата вибрирует, оповещая о входящем звонке. Арсений извиняется, поднимая мне указательный палец. Дескать, разговор на одну минуту.

– Привет, Глеб, – отвечает, прикладывая к уху сотовый, а у меня сердце в груди предательски вздрагивает.

Где-то там, на другом конце провода, Старовойтов. Интересно, он вспоминал обо мне после ретродискотеки? Или уже давно выкинул из памяти, как ненужный хлам?

– Спасибо, конечно, но к тебе я бы обратился в последнюю очередь. Мои дела пока не настолько паршивы.

Слух вылавливает из их короткого диалога эту фразу, впившуюся острыми краями в мой мозг.

Хмурюсь, не понимая, что в ней не так.

Брат что-то ещё едко отвечает Глебу, то ли шутя, то ли угрожая, но, судя по ухмылке, они друг друга более чем понимают.

– Так что там у тебя случилось, Есь? – положив трубку, Арсений переводит внимание на меня.

Прикусываю губу, понимая, что сейчас не лучшее время просить о помощи. Хотя не сомневаюсь, что он приложил бы все силы. Как делал это в нашем детстве и юности. Защищая и оберегая от бед.

Но смог бы? Да, деньги у него имеются. Но ведь ещё нужно знать, кому заплатить. Есть ли такие связи у брата? Если нет, то найдёт.

И тут я понимаю, что меня зацепило в его разговоре с другом. Удерживаю эту мысль, стараясь натянуть на лицо безмятежное выражение.

– Да почему для нашей встречи должно что-то случиться? Всё нормально. Я просто соскучилась и хотела увидеть тебя, но, кажется, пришла не вовремя. – Уставший брат вроде бы клюёт на уловку, и я из последних сил выжимаю из себя улыбку. – Но, вообще, знаешь, я была груба со Старовойтовым, надо бы перед ним извиниться. Не подскажешь, как его найти?

Брови Арса взлетают вверх. Он почему-то криво улыбается.

– Конечно, Сенька. – Достаёт из бумажника помятую визитку Глеба и вручает мне. Критично оглядываю этот потрёпанный белый прямоугольник бумаги – похоже, брат забыл его в джинсах, когда стирал.