– Потому что умею развлекаться без последствий. В отличие от некоторых, я способен переспать с туристкой, получить удовольствие и не вляпаться в неприятности.

– Кое-кому нравится, что я не желаю трахать все, что движется и проявляет ко мне мало-мальский интерес.

– Мне нет. По-моему, ты просто болван. Который, кстати, моложе с годами не становится.

В другое время я бы сказал ему, мол, на себя посмотри. Но в этот раз не стал.

Не смог.

Я, как завороженный, смотрю на приоткрывшуюся входную дверь. В баре полутемно, но я сразу понимаю, кто пришел.

Ками.

Камила, как ее назвала одна из подруг.

Откровенно говоря, после ее ухода я убедил себя, что больше никогда ее не увижу. Во-первых, по виду она не из тех, кто часто зависает в барах. Шикарные винотеки в городе? Наверняка. Но лавочка, где подают пиво и жареную рыбу?

Не в ее стиле.

Во-вторых, ей явно не нравится чувствовать себя уязвимой. А в последний раз, намеренно или нет, она призналась, как сильно тревожится из-за подруг и новой работы.

В-третьих, когда я пригласил ее поужинать, она отказалась, и по идее, это должно было стать для нее третьей причиной не показываться в моем баре. И всячески избегать бармена-извращенца, который на нее пялится и явно хочет большего, чем просто поболтать.

И все же Ками пришла.

– Черт, это она, – бормочу я сквозь зубы, и Нейт резко разворачивается на стуле.

– Кто?

– Девушка, что заходила сюда на днях.

– Вон та на каблуках?

Тут я обращаю внимание, что на ногах у Ками ярко-оранжевые туфли, потрясающе оттеняющие ее темную кожу.

– Может, прекратишь таращиться? – шиплю я и делаю вид, что очень сосредоточенно вытираю стойку.

Она направляется к бару.

– Вау, Закари втюрился? – поет Нейт.

И мне хочется ему врезать. Но сделать я ничего не успеваю, потому что Ками уже здесь.

– В мире столько забегаловок, а она вошла в мою[5].

Нейт качает головой и поднимает глаза к потолку.

Ками смотрит на меня как на чокнутого.

Учитывая, сколько я думал о ней за прошедшие пару дней, она не так уж неправа.

Если у меня и правда крыша поехала, это объясняет, почему при ней я постоянно несу всякую чушь.

– Опять бородатая шутка? – она с веселым изумлением вскидывает идеально выщипанную бровь.

Оборачиваюсь к Нейту, тот вздыхает, все так же пялясь в потолок, будто давая Богу понять, что в жизни не видел подобного придурка.

– «Касабланка»?

– Оу, тот старый черно-белый фильм? Никогда не смотрела.

Я со стоном бью себя кулаком по груди, как будто она ранила меня в самое сердце.

– Никогда не смотрела «Касабланку»?

– Ее моя мама любит.

И тут до меня доходит.

Господи, да я по возрасту к ее матери ближе, чем к ней, а я-то три ночи подряд ее голой воображал, старый козел.

– Значит, у твоей мамы хороший вкус.

– Или она просто такая же старая, как ты.

Какая же у нее очаровательная улыбка!

– Так его, – говорит Нейт, и я бросаю на него уничтожающий взгляд.

Нам по сорок уже, а он, как в восемнадцать, дразнит меня из-за девчонки.

– Ками, это мой бывший лучший друг Нейт. Нейт, тебе разве не пора на свидание?

Понятия не имею, собирается ли он вечером с кем-то встречаться, но в этом не было бы ничего невозможного.

– Отвали, чувак! Привет, я Нейт, – добавляет он не раздраженно и насмешливо, а мягко и вкрадчиво. – Ты недавно на острове?

Ками улыбается, и между ее накрашенных губ сверкает полоска белоснежных зубов.

– Да, и ты определенно не в моем вкусе, – она окидывает Нейта суровым взглядом, и я не могу удержаться от смеха, видя, как у него отваливается челюсть.

Он что-то мямлит, не зная, как ответить. Кажется, впервые ему встретилась женщина, которая не то что не купилась на его флирт, а даже не сочла его милым.