– Где она? – едва переступив порог, часто дыша, спросил Семён.

– На втором этаже. – стоя наверху лестницы, сказала Стеф. – Но вам сюда нельзя. Я пущу только медиков.

– В моём собственном доме, к моей собственной дочери? – взревел огромный мужчина, проскакивая внушительное пространство холла в несколько шагов.

– Вы помните, что мы с вами подписали договор, прежде чем я взялась за работу? Его вам прислал Кирилл, – Стеф не сдвинулась и на миллиметр, когда мужчина, преодолев ступеньки, бежал на неё, зло вращая глазами. – Так вот, сейчас я вам абсолютно серьёзно говорю, что если вы туда зайдёте, то я моментально выдвину против вас обвинение.

– Вася, что ты стоишь, разберись. – рявкнул Семён и продолжил. – Ну, мне драться с вами, что ли?

– Дамочка, что вы городите, – несколько гнусаво проговорил Кузякин, – отойдите.

– Представьтесь, – Стефани прекрасно понимала, что ещё несколько секунд и этот здоровый сибиряк просто скинет её с лестницы, но допустить его к девочке она сейчас никак не могла.

– Кузякин Василий Валентинович, полковник, следователь. Так что, видимо, это мне придётся выдвигать против вас обвинение.

Стеф сунула руку в карман и показала мужчинам пластиковую карточку.

– Я внештатный консультант «МАБОРП».

– Чего? – нахмурился Семён.

– Международной ассоциации по борьбе с оккультными и ритуальными преступлениями и я имею все основания полагать, что ваша дочь сейчас участвует в ритуале.

– Вы совсем поехавшая? Она сейчас дома. – рыкнул мужчина.

– Сёма, погоди. – Кузякин нахмурился и, поднявшись следом за товарищем, что-то ему шепнул, после чего отец Эмили несколько секунд в нерешительности постоял, но послушно отступил и стал спускаться.

– Рассказывайте. – нехотя проговорил Кузякин.

Стефани отступила на шаг назад и поманила мужчину за собой, открыла кладовку и включила свет.

– Мать честная. Что это? – медленно стянув вязаную шапочку с головы, проговорил следователь.

– Понимаете, я боюсь, что мы столкнулись с одним из самых жестоких и извращённых придурков. Я просто боюсь в это поверить. Не все преступления афишируются даже в узких кругах. Такое уже происходило в Омской области и в одном из пригородов Новосибирска. То есть в местах, приближённых к болотам. И если это он, то мы не сможем её уберечь.

– Она же здесь. – непонимающе помотал головой Кузякин.

Стеф вздохнула, выключила свет и отступила в коридор.

– Поторопите медиков. Я без них боюсь её трогать, а с неё обязательно нужно снять эту одежду. – Стеф помолчала и добавила. – Это испытание надеждой. Впервые это случилось двадцать лет назад, на его счету три девушки.

– У некоторых бывает больше.

– Да. Три девушки, которые уже никогда не покинут пределы дома для душевнобольных. И человек двести, которые на том свете.

– В смысле? – не понял Кузякин.

– Когда он похитил первую жертву, то нашли её через неделю во дворе собственного дома, так же как Эмили. Она ничего не помнила, но все были рады, что она жива и невредима. Потом она снова исчезла через три дня, и через месяц нашли место, где он справлял с ней свадьбу. – Стеф помолчала. – Этот субъект приглашает многих, на каждом месте свадьбы было примерно по шестьдесят, – Стефани пожала плечами, – гостей. Я видела фотографии с этих свадеб и это что-то ужасное.

– Я реально вас не понимаю.

– Что непонятного? Он похищает девушек, разыгрывает спектакль со свадьбой и живёт с девушками как с жёнами. Видимо.

– Я не очень понял с гостями. Они-то не могут, что ли, понять, что девушки в розыске и вообще всё против их воли.

– Нет. – она покачала головой. – Он их сначала убивает, а потом сажает за свадебный стол в качестве гостей.